По ком звонит колокол
Шрифт:
— Здравствуй, зайчонок, — сказал он и поцеловал ее в губы.
Она крепко прижала его к себе, посмотрела ему в лицо и сказала:
— Здравствуй! Ох, здравствуй! Здравствуй!
Фернандо, все еще покуривавший за столом, теперь встал, покачал головой и вышел из пещеры, захватив по дороге свой карабин, приставленный к стене.
— По-моему, это очень неприлично, — сказал он Пилар. — И мне это не нравится. Ты должна следить за девушкой.
— Я и слежу, — сказала Пилар. — Этот товарищ — ее novio [23] .
23
жених (исп.)
— О, —
— Рада слышать, — сказала женщина.
— Я тоже очень рад, — важно сказал Фернандо. — Salud, Пилар.
— Ты куда?
— На верхний пост, сменить Примитиво.
— Куда тебя черти несут? — спросил важного маленького человечка Агустин.
— Исполнять свой долг, — с достоинством сказал Фернандо.
— Долг! — насмешливо проговорил Агустин. — Плевать на твой долг! — Потом, повернувшись к женщине: — Где же это дерьмо, которое я должен караулить?
— В пещере, — сказала Пилар. — Два мешка. И сил моих больше нет слушать твою похабщину.
— Твою мать, — сказал Агустин.
— Своей-то у тебя никогда и не было, — беззлобно сказала Пилар, поскольку этот обмен любезностями уже дошел до той высшей ступени, на которой в испанском языке действия никогда не констатируются, а только подразумеваются.
— Что это они там делают? — теперь уже вполголоса спросил Агустин.
— Ничего, — ответила ему Пилар. — Nada. Ведь как-никак, а сейчас весна, скотина.
— Скотина, — повторил Агустин, смакуя это слово. — Скотина. А ты сама-то? Отродье самой что ни на есть сучьей суки. И плевал я на весну, так ее и так!
Пилар хлопнула его по плечу.
— Эх ты, — сказала она и засмеялась своим гулким смехом. — Все ругательства у тебя на один лад. Но выходит крепко. Ты видал самолеты?
— Наблевал я в их моторы, — сказал Агустин, утвердительно кивнув головой, и закусил нижнюю губу.
— Здорово! — сказала Пилар. — Это здорово! Только сделать трудно.
— Да, слишком высоко добираться. — Агустин ухмыльнулся. — Desde luego. Но почему не пошутить?
— Да, — сказала жена Пабло. — Почему не пошутить? Человек ты хороший, и шутки у тебя крепкие.
— Слушай, Пилар, — серьезно сказал Агустин. — Что-то готовится. Ведь верно?
— Ну, и что ты на это скажешь?
— Скажу, что хуже некуда. Самолетов было много, женщина. Очень много.
— И ты испугался их, как все остальные?
— Que va, — сказал Агустин. — Как ты думаешь, что там готовится?
— Слушай, — сказала Пилар. — Судя по тому, что этот Ingles пришел сюда взрывать мост, Республика готовит наступление. Судя по этим самолетам, фашисты готовятся отразить его. Но зачем показывать самолеты раньше времени?
— В этой войне много бестолочи, — сказал Агустин. —
— Правильно, — сказала Пилар. — Иначе мы бы здесь не сидели.
— Да, — сказал Агустин. — Мы барахтаемся в этой глупости вот уже целый год. Но Пабло — он не дурак. Пабло — он изворотливый.
— Зачем ты это говоришь?
— Говорю — и все.
— Но пойми ты, — старалась втолковать ему Пилар. — Изворотливостью теперь уже не спасешься, а у него ничего другого не осталось.
— Я понимаю, — сказал Агустин. — Я знаю, что нам пути назад нет. А раз уцелеть мы можем, только если выиграем войну, значит, надо взрывать мосты. Но Пабло хоть и стал трусом, а все-таки он хитрый.
— Я тоже хитрая.
— Нет, Пилар, — сказал Агустин. — Ты не хитрая. Ты смелая. Ты верный человек. Решимость у тебя есть. Чутье у тебя есть. Решимость у тебя большая и сердце большое. Но хитрости в тебе нет.
— Ты в этом уверен? — задумчиво спросила женщина.
— Да, Пилар.
— А Ingles хитрый, — сказала женщина. — Хитрый и холодный. Голова у него холодная.
— Да, — сказал Агустин. — Он свое дело знает, иначе его не прислали бы сюда. Но хитер ли он, я не берусь судить. А Пабло хитрый — это я знаю.
— Но теперь он ни на что не пригоден и от страху с места не сдвинется.
— Но все-таки хитрый.
— Ну, что ты скажешь еще?
— Ничего. Тут надо подойти с умом. Сейчас такое время, что действовать надо с умом. После моста нам придется уходить из этих мест. Нужно все подготовить. Мы должны знать, куда уходить и как уходить.
— Правильно.
— Для этого — Пабло. Тут нужна хитрость.
— Я не доверяю Пабло.
— В этом можно на него положиться.
— Нет. Ты не знаешь, какой он стал.
— Pero es muy vivo. Он очень хитрый. А если тут не схитрить, будем сидеть по уши в дерьме.
— Я об этом подумаю, — сказала Пилар. — У меня целый день впереди.
— Мосты — это пусть иностранец, — сказал Агустин. — Они это дело знают. Помнишь, как тот все ловко устроил с поездом?
— Да, — сказала Пилар. — Он тут был всему голова.
— Где нужна сила и решимость — это уж по твоей части, — сказал Агустин. — Но что касается ухода — это пусть Пабло. Отступление — это пусть Пабло. Заставь его подумать об этом.
— А ты не дурак.
— Да, я не дурак, — сказал Агустин. — Только sin picardia [24] . Где нужна picardia, там пусть Пабло.
— Несмотря на все его страхи?
— Несмотря на все его страхи.
— А что ты думаешь про мост?
— Это нужно. Я знаю. Мы должны сделать две вещи. Мы должны уйти отсюда, и мы должны выиграть войну. А чтобы выиграть войну, без этого дела с мостом не обойдешься.
24
без хитрости (исп.)