По краешку судьбы, или Космические приключения Золотого человека
Шрифт:
– Верно.
– Я не знаю, что сказать, в таком случае.
– Правду. Правду, Сара, от начала и до конца. Ты еще пока в зоне доверия. Все по порядку. Ты проходила обучение в этом центре?
– Да, - Джейн кивнула и опустила голову еще ниже.
– Черт побери! - генерал стукнул кулаком по столу. Его худшие предположения подтвердились. - Значит, это правда? Этот центр существует, и эксперимент удался?
– Нет. Этот центр больше не существует. Эксперимент провалился, и Семерка, ну, то есть Седьмая лаборатория, была уничтожена.
– Как уничтожена? Кем? Когда?
Джейн тяжело сглотнула.
– Около трех лет назад люди Карлоса по его
– Сколько человек проходило с тобой обучение одновременно?
– Не знаю точно. Около восьмисот.
– Восемьсот?! Матерь Божья! Восемьсот универсальных солдат?!
– Да. Но тебе нечего, Чет, их опасаться. Я ведь сказала, что эксперимент провалился. Восемьсот девушек, действительно, приняли в нем участие, но до конца испытаний дожили только шестеро. Все шестеро погибли на «Парнасе» - были расстреляны, и я в том числе. Карлос не знает о том, что я выжила. Стрелявший целился на поражение, но ты ведь видел мои медицинские документы? Я «зеркальный человек», и расположение внутренних органов у меня несколько отличается. Пули не задели сердце. Врачи на корабле Джека меня выходили. Я не знаю, Чет, есть ли у Карлоса еще лаборатории, подобные Семерке, может быть, за эти три года он успел наштамповать и новых суперчеловеков. Но это сомнительно. Проект был безумно дорогой, очень длинный, а Карлос приказал уничтожить не только нас, но и ученых, и все записи. Возможно ли это все восстановить? Думаю, я единственный универсальный солдат его покроя. Только я не собираюсь ни с кем сражаться и ни на кого работать. Только на себя. И никакой войны. Тебе нечего бояться за мировое спокойствие.
– Для каких заданий тебя готовили?
– Ни для каких. Точнее, ни для каких конкретно, просто - сам процесс. Я не военнослужащая. Все, кто принимал участие в эксперименте, все девушки похищены в разных уголках космоса. Никто не давал своего согласия на какие-то опыты, задания. Мы жили в плену, Чет, без права голоса, да и вообще без каких-либо прав. На нас отрабатывали опасные методики, мы были экспериментальным материалом. Потом по этим разработкам, вероятно, и должны были проходить обучение настоящие агенты. Только ни один из мужчин-добровольцев не смог выдержать даже десятой доли того, что сумели мы. Тогда Карлос решил нас заставить стать его агентами, - Джейн опять тяжело вздохнула. - Мы все согласились. Отказаться не было возможности. Я не знаю, что бы нам поручили, нас готовили ко всему.
– Что это за методики, Сара?
– Боль, Чет. Боль, единая, всепоглощающая, нескончаемая...
Джейн вдруг почувствовала, как из ее глаз беззвучно, без какого-либо участия с ее стороны потекли слезы. Мысленно окунувшись в события трехлетней давности всего на каких-то несколько минут, Джейн ощутила весь тот груз десятилетнего плена.
– Сара?
– Он ответит мне за все, Чет. За все! С твоей помощью или без нее - я его найду. За каждый день его эксперимента, за каждый день боли, за каждую убитую на моих глазах девушку!!! Он за все ответит!!! Никто меня не сможет остановить, Чет! Никто и ничто! Ни ты, ни твой отдел контроля,
– Сара! Прошу тебя, успокойся. Я не хотел доводить тебя до слез. Возьми, выпей воды, - генерал налил из графина воды в стакан и протянул Джейн. - Ты пойми, я должен был узнать, чтобы понять.
Джейн кивнула и вытерла слезы:
– Ты спрашиваешь меня, зачем я пошла служить? Я не обманывала, мне необходим был опыт. Военный опыт, жизненный опыт. Все, что я видела до сих пор, были лишь компьютером смоделированные ситуации. Когда я очутилась на свободе, мне стало страшно. Страшно оттого, что я - это не я. Что я - это что-то искусственно созданное и смоделированное. Я искренне и безуспешно пыталась забыть все, чему меня обучили. Но это как на велосипеде: если уж умеешь кататься, то разучиться не получится. А ничего другого я и не могу. Служба здесь была мне необходима. Нужно было проверить саму себя: насколько те знания, что мне силком впихнули в голову, соответствуют действительности. И насколько я сама, как личность, чего-то стою, на что способна. Я должна была это узнать до того, как встречусь с ним один на один.
– Ты очень на многое способна, Сара. И я тебе говорил, что я лично не перестаю тобой восхищаться.
– Спасибо, Чет.
Робкий стук в двери прервал разговор. Джейн вытерла платком заплаканные глаза. Секунду спустя в двери заглянула Ирис.
– Товарищ генерал, у нас на столы все накрыто. Ждем только вас.
– Еще десять минут, Ирис. Репетируйте пока свои торжественные речи.
– Э... Хорошо, - секретарь удалилась.
– Ну, что там они? Умерли, что ли? - Кирилл нетерпеливо ходил взад и вперед по холлу, бросая косые взгляды на накрытые столы. - У меня уже все слюни вытекли от такого обилия пищи.
– Сказали, что еще десять минут.
– Десять минут? Я не дотерплю. У Алика все мясо в духовке пересохнет. Чем они там занимаются?
– Разговаривают, - Ирис пожала плечами. - Сидят, обложившись бумагами. Может быть, какие-нибудь проблемы по последним отчетам. Сара, мне показалось, чем-то расстроена.
– Каким еще отчетам, Ирис? - удивился Ник. - У нас последний месяц ничего кроме скучной аналитики не было.
– Значит, это что-то другое, и не менее важное, - Митч многозначительно посмотрел на друга.
– Нет, ну это все равно безобразие! - Кирилл не унимался. - Ведь договорились - собираемся в двенадцать. Так нет, всех надо с лупой искать. Дмитрий где-то потерялся, Чет с Сарой закопались в каких-то бумагах. Как это называется?
– А вот и я!
В дверях, красивый, элегантный, в черном смокинге и с великолепным букетом цветов показался новый начальник оперативного отдела, в прошлом руководитель пятой группы, незаменимый участник всех самых успешных боевых операций и часто сумасбродных выходок личного состава, замечательный человек и настоящий друг всем присутствующим - Дмитрий.
– Заждались?
– Что будешь делать, Сара, когда отыщешь этого негодяя? Убьешь его?
– Нет, наверно. Не знаю, Чет, по обстановке. Карлос Ле Кар недостоин жить. Не имеет права - после всего, что сделал. Но и смерть для него - слишком простое и мягкое наказание. Я еще не решила. Это очень сложно. Ты не поверишь, лютая ненависть борется во мне с религиозностью, с человеколюбием и даже милосердием. Я как-никак пять лет своей ранней юности провела в монастыре. Но восемьсот человек, Чет, на моих глазах! Он будет наказан. Я поклялась. Я дала слово, и я его сдержу.