По краю безумия
Шрифт:
— Сука, ты с ума меня сводишь, — хрипло произносит он. Тянет за волосы еще сильнее, вынуждая прогнуться, припадает к моей груди, втягивает в рот соски, всасывает, кусает. Все быстро, хаотично, на грани. Вновь поднимается, целует мои губы. Он не нежный и мягкий, он резкий, страстный, немного грубый и от этого еще больше меня привлекает. Целует, поглощая мой рот, не позволяя вести и быть главной. А мне и не хочется в данный момент быть главной, я хочу подчиняться и отдаваться ему. Тим прикасается к соскам, перекатывает их между пальцами, сжимает. Отпускает мои волосы, обхватывает попу, сжимает, кусает губы, шею. Сама хватаю его за футболку, стягиваю и отшвыриваю ее в сторону, прикасаюсь к его груди, идеальным мышцам, немного царапая их ногтями, чувствуя, как его лихорадит вместе со мной. Тимур, вдруг,
— Расслабься и получай удовольствие. Не строй из себя невинность, ты же сама этого хотела, — а я уже сама не знаю, чего хочу, я просто теряю контроль над собой, когда его пальцы массируют мой клитор, а горячие губы исследуют тело, лаская грудь, играя с сосками.
— Принцесса… Боже… какая ты влажная, горячая, вкусная. Я не могу больше терпеть, — задыхаясь хриплым голосом, произносит он. А я почти не слышу и не вижу, я в нирване, где-то далеко отсюда, плыву на волнах блаженства. Закатываю глаза, выгибаюсь в его руках, царапая его сильную спину от его грубых, но таких желанных и сладких ласк. Теряю страх перед первой близостью, до конца не осознавая, что вообще происходит. Сама нахожу его губы, тяну на себя, не видя и не слыша, как он спускает свои шорты вниз, хватает за бедра, приподнимает попку, и резко, одним грубым толчком, врывается в меня…
Боль отрезвляет и приводит в себя, вздрагиваю всем телом, напрягаюсь, кричу ему в губы, кусая их.
Вся сжимаюсь от саднящей боли внутри, глубоко дышу, пытаясь остановить слезы, которые сами льются из глаз. Тимур глубоко вдыхает, замирает, тоже весь напрягается, прислоняется лбом к моему лбу.
— Твою же мать! Почему не сказала? — хриплым, срывающимся голосом требует ответа. А я молчу, пытаюсь вдохнуть, сжимаю его плечи, боюсь пошевелиться и испытать новую боль. Боже! Дашка врушка! Говорила, что это не больно!
Все кардинально меняется, Тимур, обхватывает мое лицо, нежно стирает большими пальцами мои слезы. Весь напряженный, глубоко дышит, покрывается потом, но действует уже очень нежно и осторожно.
— Какая же ты дура, — целует в губы, ласкает языком, отвлекая от боли внизу. — Зачем? Зачем так?
Почему со мной? — не знаю, что ему ответить. Не знаю, почему с ним.
— Я сумасшедшая, — все, что могу ответить я. — Продолжай, — прошу его я, когда боль немного стихает.
Зажмуриваю глаза, обхватываю его шею, а он целует меня нежно, аккуратно, долго лаская языком.
Опускается ниже, целует шею, еще ниже, грудь, сейчас уже иначе, нежно, тягуче, словно я самое дорогое, что у него есть. Медленно начинает движения внутри меня. Мне больно и хорошо одновременно. Его губы и руки, лаская, приносят неземное наслаждение, и жгучая боль отходит на второй план.
— Расслабься малышка, не сжимайся, прими меня, так будет легче, — шепчет он, шире раздвигая мои ноги, выше приподнимая бедра. И так действительно становится легче, почти не больно. Толкается в меня, еще и еще, останавливается, дает мне привыкнуть и продолжает плавные движения. С каждым его движением темп нарастает, по телу разливается жар, и боль отходит назад.
— Ну, нет, так не пойдет, — усмехается мне в губы. — Я хочу твой оргазм. — Приподнимается, возвышается надо мной, весь мокрый с мелкими капельками пота на сильном теле. Прикасается к моему клитору, ласкает и смотрит в глаза, боль вновь сменяет возбуждение. Всхлипываю, немного постанываю от необычного ощущения наполненности и болью внутри, и ужасным желанием кончить от ласк клитора. Расслабляюсь, вновь позволяю захватить меня водовороту чувств и ощущений.
Прогибаюсь,
ГЛАВА 5
Тимур
Иногда, осознание произошедшего приходит гораздо позже. Я смотрел в ее невероятно красивые, шоколадные глаза, затуманенные легкой дымкой, и не понимал, как мог потерять голову от этой девочки. Да что там голову, я полностью потерял себя, рядом с ней. Осознание того, что она была невинна, напрочь снесло мне крышу. В первые секунды, мне показалось, что я брежу и этого не может быть. А когда увидел ее чистые, неподдельные слезы, все встало на свои места. Ее еще никто не трогал до меня. Она моя. Моя глупая, маленькая, своенравная принцесса. Черт, как же быстро все закрутилось. Мы, по сути, с двух разных планет. Хотя почему быстро? Наш с ней роман в моем сне длится уже три года, только она этого не знает.
Таисия немного подрагивает, до сих пор, сильно сжимает мои плечи. Я причинил ей боль, а в конце вообще не сдержался и брал ее грубо. Боже, какой я идиот, как не смог разглядеть за маской сучки, маленькую невинную девочку? Красивую и неопытную, которая спрятала очень глубоко себя настоящую. Опираюсь на руки, стараясь не давить на нее своим телом. Убираю влажные, растрепанные волосы с ее лица, глажу нежно щеки, стирая остатки слез. В голове пульсирует только один вопрос — «Почему она решила отдать самое дорогое мне? Почему так?»
— Прости, — шепчу в ее припухшие от моих поцелуев губы. Тая молчит, не отвечает, медленно разжимает пальчики на моих плечах, немного шевелится, морщится, когда я осторожно выхожу из нее. Глубоко вдыхает, пытается отодвинуться от меня, как будто только сейчас осознала, что произошло. И ровно в эту секунду, меня бьет от понимания, что мы не предохранялись. И это полностью моя вина. Я должен был подумать об этом! Понимаю, что вероятность забеременеть маленькая, но она все же есть. А принцесса, скорее всего сейчас даже не осознает этого. Дергается, вырывается из моих объятий, и я отпускаю ее. Тая поспешно встает с дивана, быстро надевает свою футболку, пряча от моего взгляда самое красивое тело, которое я когда-либо видел. Кидает взгляд на меня, на диван, замечает маленькое, кровавое пятно на белоснежной обивке дивана, долго смотрит на него, сглатывает. И я вместе с ней смотрю на доказательство ее невинности. Внутри все переворачивается от осознания того, что я первый мужчина в ее жизни. Хочется подойти к ней, заключить в объятия, шептать что-то нежное. Поднять на руки, отнести в душ и уложить на кровать, заснув рядом с ней. Но ее взгляд не позволяет мне этого сделать. Я словно слышу, как она вновь строит стену между нами, надевая маску безразличной стервы. Жалеет? Конечно, жалеет, что бездумно отдалась простому охраннику, а не какому-нибудь золотому мальчику. Сам не понимаю, как из невероятной нежности меня швыряет в ярость от того, что Тая вновь превращается в сучку.
— Так ты не ответила, — говорю ей, поднимаясь с дивана, надеваю шорты. — Почему именно я?
— Давно хотела избавиться от девственности, — нагло заявляет она. — А что, тебя что-то не устраивает?
Скажи еще, что тебе очень жаль, — хочется сказать, что меня бл**ь не устраивает ее тон, и то, что снова превратилась в законченную дрянь. Но я сдерживаюсь, ухмыляюсь, подхожу к ней вплотную.
Хватаю за подбородок, смотрю в сверкающие глаза, в которых написано все ее притворство, она ведет себя, так как привыкла, а на самом деле она другая, только кто я такой, чтобы она показывала мне себя настоящую?