По краю пропасти
Шрифт:
Операция длилась несколько часов. Всё это время четверо парней, которые привезли Серёгу, молча сидели в коридоре больницы. Когда уставший врач, стягивая перчатки, вышел из операционной, ребята бросились к нему:
– Иван Данилович, ну, что с Серёгой? Будет он жить?
Хирург был немногословен:
– Будем надеяться на его молодой крепкий организм. Сейчас он спит.
Ребята потоптались на месте, не зная, что делать дальше, потом один из них вспомнил:
– Мужики, надо отцу Серёги Николаю Андреевичу сообщить о случившемся. Он ведь до сих пор ещё ничего
Николай Андреевич, получив известие, тут же помчался в больницу. Врача он уже не застал, тот поехал отсыпаться. Медсёстры сообщили ему, что обо всём случившемся доложено в Брянск и оттуда сегодня приедет областная врачебная комиссия для консультации и проверки. В заключение они показали ему палату, в которой лежал Сергей. Николай Андреевич издали посмотрел на бледное лицо сына, но никаких других изменений не заметил, с тяжёлым сердцем отправился домой, чтобы сообщить жене печальную новость.
Вечером Николай Андреевич снова пришёл в больницу, но со слов медсестры узнал только, что Иван Данилович сидит с врачебной комиссией и вряд ли скоро освободится. Поглядев издали на сына, увидел, что тот то ли спит, то ли находится в бессознательном состоянии.
На следующий день Николай Андреевич с утра отправился в больницу. Иван Данилович увидел его в окно, вышел на крыльцо, поздоровался и пригласил в кабинет. Не ожидая вопросов, начал подробно рассказывать:
– Николай Андреевич, у вашего сына тяжелейшая травма. Была очень сложная операция. Вчера, кстати, приезжала областная комиссия, допоздна разбирались, что и как сделано, заключение – операция проведена правильно, назначение лекарств тоже верное. Но Сергей потерял очень много крови, сделали ему переливание. Пришлось перебрать весь желудок и удалить селезёнку, она была совсем раздавлена. Сейчас у него кризис, поднялась температура, даём ему необходимые таблетки, ставим капельницы. Но всё будет зависеть от его организма. Через день мы прекратим давать снотворное, он придёт в сознание – можете с ним поговорить. Но всё-таки сначала зайдите ко мне.
Спустя два дня Серёга очнулся. Попробовал повернуться набок, но от резкой боли потемнело в глазах. Успокоившись, решил восстановить в памяти случившееся с ним кошмарное происшествие, но вспомнил только удалявшийся по вершине насыпи мопед с двумя расплывчатыми силуэтами на нём да разрозненные не связанные одна с другой смутные плохо различимые картинки.
Открылась дверь, в палату вошла медсестра, увидев открытые глаза Сергея, обрадовалась:
– Миленький! Пришёл в себя. Сейчас я пойду доложу Ивану Даниловичу.
Сергей слабым голосом с трудом произнёс:
– Как долго я здесь?
Медсестра, помедлив, сказала:
– Пятый день, – и тут же убежала.
Минут через пять появился Иван Данилович:
– Ну, привет, орёл! Голова кружится?
– Вроде нет, – неуверенно отозвался Сергей.
– Это хорошо, – одобрил Иван Данилович, – но температура у тебя ещё держится, так что постарайся особо не ворочаться. Если что надо, зови медсестру. Есть тебе пока ничего нельзя, можно чуть-чуть водички.
Он взял руку, пощупал пульс:
– Ну, что
Чуть помолчал, погладил Сергея по руке:
– И настраивай себя на выздоровление, это сейчас самое главное. Таблетки таблетками, но в основном всё зависит от тебя.
К концу дня в палате появился Николай Андреевич, сел на стул возле кровати. Сергей почти виновато слабым голосом сказал:
– Вот, батя, какая ерунда со мной случилась.
Отец тяжело вздохнул:
– Мне твои ребята рассказали, как всё было. Что ж этот изверг даже не остановился?
Не ожидая ответа, он придвинул к себе второй стул, вытащил из сумки и разложил на стуле бритвенные принадлежности, сказал сыну:
– Давай я тебя побрею.
Сергей удивился:
– Батя, да зачем, скоро я сам смогу побриться.
– Ну, ты не бритый, надо побрить, – судорожно вздохнул отец.
Сергей вдруг увидел, что в глазах отца дрожат слезинки:
– Батя, да ты что, хоронить меня собрался? Вот увидишь, я непременно буду жить. Успокойся сам и маму успокой.
У него перехватило дыхание, он чуть помолчал и тихо добавил:
– Мне рассказали, что Иван Данилович пять часов делал операцию, не могу же я его подвести.
В дверь заглянула медсестра, и Сергей поманил её рукой. Медсестра зашла в комнату, за ней ещё одна. Сергей уже знал, что это практикантки из мединститута. Молоденькие девчонки нерешительно остановились у края постели больного. Сергей взглянул на них и спросил:
– Как долго у вас практика?
– Ещё два месяца, – недоумённо ответила одна из них, не понимая, к чему этот вопрос.
– Через месяц я приглашаю вас на танцы в наш клуб, – слабым голосом, негромко, но твёрдо проговорил Сергей.
От неожиданности девчонки онемели, зная, что этого больного недавно вытащили с того света и ещё неизвестно, выживет ли он. Выручил Николай Андреевич, поневоле улыбнувшись, он сказал:
– Ну, ты герой. Совсем девчонок перепугал, не знают, как себя вести.
Видно было, что Сергей устал от столь длинного разговора. Отец заметил это и добавил:
– Ты отдохни, а я пока тебя побрею, а то на танцы небритым неприлично идти.
В один из дней к нему в палату заявилась четвёрка приятелей, доставивших его в больницу. После обмена приветствиями, благодарностями и любезностями один из них сообщил:
– Серёга, тебя сбил и сбежал, оставив умирать, Колька Сысоев, это он ехал на мопеде с братом. Мы готовы принять к нему самые крайние меры, как ты на это смотришь?
Сергей отрицательно покачал головой:
– Не трогайте его, ребята, судьба или бог ему судья. Я знаю, что злое дело не остаётся безнаказанным, но я не хочу в этом участвовать и быть запятнанным чужой кровью.
Молодой организм Серёги всё-таки выдержал неожиданно свалившееся на него тяжелейшее испытание – и дней через десять ему разрешили вставать. Сначала на дрожащих ногах он делал несколько шагов и обессиленно опускался на кровать, но постепенно чувствовал себя всё более уверенно. Наконец Иван Данилович решил выписать его домой и на прощанье напутствовал: