По краю Вечности
Шрифт:
— Ничего, — я пожала плечами. — Он безнадежно мертв и неопасен.
— И кто его?.. Не ты?
— Нет. Во-первых, я в это время спала. Во-вторых, мы — создания одной стихии, и он для меня неприкосновенен, как и я для него. А кто убил, можно проверить, — я встала и протянула над барсом руки, чутко изучая его остаточную ауру.
После смерти в воздухе ненадолго остается разорванная в клочья аура погибшего, по которой можно определить причину и время ухода в Вечность. Я сосредоточенно пошевелила пальцами, собирая разрозненные кусочки воедино. Туманные осколки ауры неприятно покалывали
И я почти собрала, соединила и увидела, когда… Ударной волной меня отшвырнуло в сторону. Проехав на спине по песку, я больно ударилась головой, вдохнув и глотнув песка, и сморщилась, закашлялась. По телу прокатилась судорожная волна боли. Подавив ее силой воли, я приподнялась на локтях и сплюнула песком. На губах загорелся терпкий привкус крови. Тьфу, мерзость…
— Рейсан? — Джаль осторожно подхватил меня под мышки и поднял, придерживая за плечи. — Ты как?
— Нормально, — я снова сплюнула, достала платок и вытерла губы.
— Что это было?
— Защита ауры. Тот, кто сунется узнавать подробности, ничего толком не узнает, но по лбу все равно получит.
— Свет… — ругнулся он.
— Вот именно, — я отстранилась, дрожащими руками отряхивая плащ. — Он самый.
— В смысле? — поднял брови мой собеседник. — Выкладывай. И хватит делать вид, что все хорошо — я же вижу, что тебе плохо. Давай помогу.
Я сдалась на милость слабости и оперлась о его плечо, а Джаль привычно приобнял меня за талию. Я невольно вздрогнула. Тьма, как я соскучилась по его рукам… Тряхнув головой, я не без труда собралась с мыслями:
— Так, на чем мы остановились… Ах да, на свете и барсе… Значит, слушай. Жила в эпоху Изначальности одна живность — сизый полосатик.
— Порождение мглистых сумерек, не так ли?
— Да, — подтвердила я. — Вырвавшись однажды из Вечности, за пол-луны она слопала живность во всей округи. От червячков до людей.
— И как от него избавились?
— Кое-как. С сизым полосатиком, который считается слабейшим порождением мглистых сумерек, едва справились двадцать магов Старшего поколения. И половина из них отправилась следом, в Вечность, а от места боя осталась выжженная пустошь.
— И?..
— А черного барса, который считается сильнейшим порождением мрака, одним ударом прихлопнул некто, причем так, что мы и присутствия чужого не заметили, и шума борьбы не услышали.
— А причем здесь свет?
— Светлых магов у нас двое — ты и этот, как его там…
— Неважно. Продолжай.
— И ты, и он — Среднее поколение, и не справились бы с барсом даже вдвоем. А теперь смотри, — я повернулась к нему боком, и с моих пальцев сорвались ослепительно белые искры света. — Это клочья остаточной ауры. Как думаешь, откуда в ауре темного существа взялся свет?
— Им его и прикончили, — задумчиво пробормотал Джаль, нервно потирая шрам.
— Вот именно. Сам догадаешься, чьих рук дело, или подсказать?
— Первая, — тихо озвучил он наши общие мысли. — Но — откуда?..
— Оттуда, Джаль, откуда же еще… И, думается, одна
Джаль… побледнел. Из-под ресниц я внимательно наблюдала за меняющимся выражением его лица. Так-так… Я не ошиблась… Он не тот, за кого себя выдает, и в глубине знакомой личности Джаля притаилась другая, и я даже знаю, чья именно. Кажется, знаю… Неохотно выбравшись из поддерживающих рук, я подковыляла к барсу и накрыла его паутиной заклятья. Песок под телом зашуршал, зашипел, и спустя пару мгновений труп рассыпался в прах.
— Все, возвращаемся, — я почувствовала себя промокшей, замерзшей и очень уставшей. — Хватит рисковать. Нам и так сегодня крупно повезло.
Джаль молча подал мне руку, и я ухватилась за нее. Ныл ушибленный при падении затылок, перед глазами все плыло, но я упрямо ковыляла рядом, кутаясь свободной рукой в плащ. Меня начинало знобить. Этого еще не хватало… Похоже, близок приступ… Вдоль позвоночника пробежали липкие, льдисто-колючие лапки холода. Зря надеялась, что здесь он оставит меня в покое… Я съежилась, едва сдерживая дрожь. Дотерпеть бы до палатки…
— Рейсан, с тобой все в порядке? — спросил Джаль с беспокойством.
— В полном, — хрипло ответила я.
— Врешь, — он остановился, повернул меня к себе и приподнял мой подбородок. — На тебе лица нет. Что случилось?
— Не твое дело, — я резко отвернулась.
— Рейсан…
— Джаль, будь другом, помолчи, а… И ни о чем не спрашивай и ни на что не обращай внимания, понял?
Он посмотрел хмуро и промолчал.
Я доковыляла до палатки, пожелала Джалю доброй ночи, скинула на пол плащ, разулась и без сил рухнула на лежак. Дрожа, закуталась в одеяло и крепко обняла забравшегося на постель Молчуна. Закрыла глаза и мгновенно провалилась в вязкую пустоту подступающей Вечности. И уже не слышала, как кричала, и не чувствовала, как билась в сетях судорог, и не понимала, как близка к тому, чтобы…
* * *
…Ослепительно-яркий свет пробивался откуда-то издалека, из другой жизни и иного мира, маня и уговаривая вернуться. Обратно?.. Зажмурившись, я неуверенно протянула к нему руку, почувствовала, как ее сжали… и открыла глаза. Надо мной склонился Джаль. Посмотрел задумчиво, выпустил мою дернувшуюся ладонь и устало кивнул:
— С возвращением, — и сел на пол рядом с лежаком.
— Благодарю… — я повернулась на бок и сморщилась. Тело затекло, и немилосердно ныли мышцы. — Сколько я… спала?
— Спала? — он поднял брови, но, заметив мой требовательный взгляд, ответил: — Недолго, время к закатным сумеркам.
— Этого дня или следующего? — вздрогнула я.
— Этого-этого, — успокоил Джаль.
Я перевела дух и откинулась на подушку. И опять мне помогли, и снова — свет… Сначала — Эри, теперь — Джаль… Отчего я рвусь ему навстречу, наперекор всему, побеждая даже Вечность?.. Но — приступы становятся дольше, затяжнее… холоднее. И, видимо, после следующего раза я уже не вернусь.