По кромке двух океанов
Шрифт:
На всем гигантском фронте, протянувшемся от Черного до Баренцева моря, только возле Мурманска врагу не удалось перейти государственную границу, и всю войну стояли там наши пограничные столбы. Один из них, под номером сто шестнадцать, я видел в краеведческом музее. Его привезли туда с полуострова Рыбачий.
Многое в Мурманске напоминает о Великой Отечественной войне.
Артиллерийское орудие на высоком постаменте, то последнее, единственное, которое уцелело. Из него стреляли по врагу шестой батареи, защищавшие подступы к Мурманску. Они стояли насмерть в пятидесяти километрах от него, на развилке трех дорог. На этом месте в день двадцатилетия Победы собрались
А через десять лет на улице Челюскинцев открыли еще один монумент. Вот он передо мной: незакатное полярное солнце освещает символическую бетонную руку, в которой покоится земной шар. Внизу подпись: «В память о совместной борьбе стран антигитлеровской коалиции против фашизма во время второй мировой войны».
На открытие памятника приехали представители США, Великобритании, Австралии, Канады, соседней Норвегии. Адмирал в отставке Самюэл Фрэнкел, во время войны руководивший американской миссией в Мурманске возложил венок на могилу трех американцев, не вернувшихся из Мурманска на родину. На Мурманском кладбище лежат еще двадцать погибших от бомбежек иностранных моряков. Да, три и двадцать… Я не знаю числа жертв среди прежде некого населения Мурманска, но знаю другое: на каждого жителя города за время войны пришлось по шесть фашистских бомб!
Памятник Герою Советского Союза Анатолию Бредову, до войны рабочему мурманской судоверфи, а в войну комиссару роты. Бредов стоит в центре города на огромном валуне. В последний миг своей короткой жизни он бросает единственную оставшуюся гранату, чтобы подорвать себя и врагов…
Есть неповторимая прелесть в том, чтобы бесцельно бродить по незнакомому городу, идя «в никуда», стараясь отыскать что-то интересное, на чем хочется задержать взгляд. Ко на этот раз «срабатывает» не зрение, а слух. Кто-то невидимый играет популярную мелодию на слова «Прощайте, скалистые горы». Потом слышится шум моря, крики чаек, удары в рынду — корабельный колокол, и наступает тишина. Я подхожу ближе и вижу высокую, блестящую на солнце стелу, поставленную черед Домом междурейсового отдыха моряков. Ее соорудили рыбаки тралового флота в память своих погибших товарищей. Их было много, тех, кто не капитулировал, не сдался на милость врагу, а ушел непобежденным под воду.
Идут мимо моряки, останавливаются, снимают форменные фуражки.
— Памятный знак «Туману», — говорит один из них.
Сторожевой корабль «Туман», а до войны мирный рыболовный траулер «Лебедка», призванный в состав Северного флота, принял бой с фашистскими миноносцами. Раненный одиннадцать раз, он продолжал сопротивляться и отверг предложение о сдаче. «Туман» ушел на дно Баренцева моря, не спустив флага и приумножив славу крейсера «Варяг». Было это 10 августа 1941 года. С развевающимся на гафеле флагом опустился в морскую пучину «Пассат», изрешеченный фашистскими эсминцами и тоже отказавшийся сдаться на милость врагу.
Прошли годы. Отправляются на промысел и возвращаются с уловом в родной порт «Туман 2», «Пассат -2», другие двойники погибших, Бороздят моря и океаны рыболовецкие суда, от обычных траулеров и до плавучих рыбозаводов. «Отсюда уходят, чтобы вернуться. Сюда возвращаются, чтобы снова уйти».
Нелегко осмотреть километры причалов, трудно обойти все расположенные тут же, на берегу залива, цехи рыбокомбината и уже совсем невозможно побывать на всех стоящих борт о борт судах, Надо что-то выбирать.
— Я очень занят сейчас, но вы гость, и я к вашим услугам, — послышался е трубке густой, спокойный голос.
Через несколько минут я разговаривал с крупным, седым и добрым человеком, который, отложив на время все дела, стал нажимать на кнопки и просить к телефону тех работников, которые могли мне в чем-то помочь. Вскоре в кабинете собрались заведующий отделом рыбной промышленности, заведующий сектором печати, еще какие-то люди. Все они с ходу стали обсуждать, что мне надо увидеть в их родном Мурманске.
— По городу, чтобы ознакомиться с его достопримечательностями, с вами поедет…
— В торговый порт мы вам выделим в помощь…
— Сопровождать вас в поездке в рыбный порт мы попросим товарища…
Этим товарищем оказался инструктор Олег Павлович Знаменский, инженер, окончивший Астраханский технический институт рыбной промышленности и хозяйства. Сюда он приехал в 1968-м, сначала думал, на три года, чтобы «отработать срок», но «прикипел» к Мурманску, полюбил этот город, его высокое небо, его пароходы, уходящие в двадцать восемь государств мира — сто семьдесят портов, его расцвеченные лишайниками скалы, его синие сопки, строительные краны, его людей — и остался тут. Обзавелся семьей, квартирой, друзьями, книгами и стал одним из многочисленных жителей стремительно растущего города: каждое пятилетие здесь поднимается еще два довоенных Мурманска.
Главная улица Мурманска стала называться проспектом Ленина в день похорон Владимира Ильича. Старики рассказывают, что в тот тревожный день, в четыре часа пополудни, тишину, вдруг наступившую после страшной пурги, прорезали долгие прощальные гудки паровозов и военно-сторожевого катера. И вдруг в эту траурную симфонию влились басы двух десятков иностранных судов — датских, норвежских, английских, шведских. Их моряки тоже прощались с Лениным.
…- Это не по дороге, но давайте заедем к Алеше, — говорит мой спутник.
В хорошую погоду Алеша виден из любой точки города и залива. Виден он и отсюда, поднявшийся во весь свой богатырский рост солдат, стоящий на самой высокой сопке Мурманска — Зеленом мысу, в том месте, мимо которого проходит каждый корабль. Во время войны с этой сопки била по вражеским самолетам зенитная батарея.
Дорога петлями идет в гору, и вот мы уже среди молодого парка, газонов, цветников, аллей, над которыми высится мемориал защитникам Заполярья. Никто не забыт, ничто не забыто!.. Безымянному вначале солдату с автоматом в руках жители Мурманска дали имя Алеша.
Монумент открыли 18 октября 1974 года. Десятки тысяч людей, которые пять месяцев трудились над созданием мемориального комплекса, двинулись от памятника Ленину к сопке Зеленый мыс. Впереди на двух бронетранспортерах моряки-североморцы везли капсулу с водой, взятой в месте гибели «Тумана», и землю с тех рубежей, где насмерть стояли защитники Мурманска, — из-под Кандалакши и из Долины Славы.
…Отсюда, с высоты Зеленого мыса, весь город словно на ладони. То белоснежные, то цветные корабли, заполнившие акваторию, портальные краны, железнодорожные пути, прижатые к заливу. А над ним широкие, все в зелени улицы, новостройки, овальная чаша недавно открытого стадиона, телевизионная вышка, заводские трубы. В свете яркого, незаходящего солнца все это смотрится отчетливо, контрастно, без полутонов.