По льду
Шрифт:
— Как моя семья дошла до этого. Ведь за день до смерти я, мать и отец выезжали на пикник за город. Тогда мы были абсолютно счастливы, Аня, и я предположить не мог, что на нас обрушится злой рок. Мы сидели на мягком покрывале посреди зеленого луга. Мама, как обычно, выкладывала еду из соломенной корзинки, а отец смотрел на нее с восхищением. Я клянусь тебе, что раньше он был искренним и добрым по отношению к матери и ко мне. Мы гоняли новый резиновый мяч по траве, июльское солнце опаляло наши плечи, а резвый смех доносился до проезжающих по трассе машин. А потом…
Его взор потух, и Аня отчетливо видела подавленность
— Коля, — прошептала Аня и ладонью коснулась его щеки. — Ты не виноват в том, что случилось. Не ты толкал свою мать, а твой отец. Вся ответственность за этот поступок лежит на нем. Это он принял решение вколоть препарат, останавливающий сердце, хотя мог бы позволить ей жить, — она придвинулась ближе, и их лица соприкоснулись. — И если кому-то и скитаться в муках, то только ему. Не только за то, что он сделал с твоей матерью, но и за то, что так скверно поступал с тобой. Он совершил большой проступок, когда отказался от тебя, ведь потерял весь мир. И если ему плевать на твой мир, то я отчаянно нуждаюсь в нем.
Николай все это время смотрел в одну точку, и, когда Аня отстранилась, перевел взор на нее. Сердце Ани заколотилось, когда она уловила изменения в его взгляде: в синих глазах исчезла пустота. Внутри Коли что-то сдвинулось, словно часовой механизм перезапустился и вернул его к жизни. Он протянул руки вперед, коснувшись ее талии, и продолжил неотрывно смотреть на нее, будто видел в чертах лица нечто новое.
— Ты знала, что ты невероятная и что у меня сносит от тебя крышу? — прохрипел Николай и коснулся приоткрытых губ.
— Насколько сильно? — разорвав поцелуй, поинтересовалась Аня.
— Знаешь, чему равна скорость света в вакууме?
— Более одного миллиона километра в час.
— А теперь представь, что примерно с такой скоростью я теряю самообладание, когда смотрю в твои глаза, — улыбнувшись в губы, признался Николай.
— Я знала, что наша любовь ассоциируется с астрономией, но чтобы она поддавалась законам физики…
— Наша любовь — комбинация всех наук.
Николай отстранился, и они наконец вышли из салона автомобиля. Коля бросил ключи охраннику, и, водрузив две спортивные сумки из багажника на плечо, взял Аню за руку. Они неспешно шагали по дорожкам сада, направляясь к таунхаусу. С ее нежного лица по-прежнему не сходила улыбка, а ее взор был прикован к Николаю.
— Почему ты так смотришь? — спросил Коля, когда они переступили порог.
— Удивляюсь тому, как ты умеешь любить.
Николай бросил сумки на пол и помог снять Ане пальто, повесив его на крючок.
— Знаю, что это не совсем уместно в нашей ситуации, но я прошу тебя ничего не планировать на завтрашний вечер.
Ее брови от удивления взлетели вверх, а хитрый взгляд проскользил по Коле от головы до пят. Подойдя к нему ближе и встав на носочки, она положила руки на его плечи.
—
Николай смолк, будто бы выжидая подходящего момента и подпитывая ее любопытство.
— Ну же, говори! — тыча указательным пальцем ему в грудь, выпытывала Аня. Она прожигала его глазами, словно сладкий яд.
— У нас так и не было официального первого свидания. И я считаю это непростительным упущением. В круговороте негативных событий мы позабыли о том, что так важно. Мы забыли про нас.
Аня радостно взвизгнула, подпрыгнув на месте, а затем обвила шею Николая руками.
— Я чертовски влюблена в тебя, Мистер Серьезность. И я благодарю судьбу за то, что когда-то ты разбил мне фотоаппарат.
Едва их губы слились в теплом поцелуе, как за спиной Коли послышался женский кашель. Повернув голову, он заметил Екатерину Андреевну, которая опустила взгляд и считала про себя количество положенной плитки. Ее глаза метались из стороны в сторону.
— Николай, мне неловко прерывать ваше общение с Анной, но Александр Юрьевич ждет вас у себя в кабинете. Отказ принимать он не намерен, поэтому во избежание чего-нибудь неладного и скверного прошу вас пройти за мной.
Голос экономки звучал так, будто бы она была запугана, и Николай даже представить себе не мог, что устроил с подчиненными его отец за время выездной серии. К Екатерине Андреевне он больше не испытывал теплых чувств после ее предательства, но внутри все сжалось, когда экономка подняла рыжую макушку. На ее скуле красовался желтый след от тяжелого удара, и, поскольку мужа у нее не было, Коле не стоило труда догадаться, чьих рук это дело.
— Я зайду к нему через пару минут, — ответил Николай, но экономка не сдвинулась с места. — Привести меня за руку, словно мальчонку, — приказ отца?
— Простите, Николай, но Александр Юрьевич…
— Я все понял, — Коля поцеловал Аню в висок и направился в кабинет отца вслед за Екатериной Андреевной. Ему бы хотелось избежать общества отца, но он сознавал, что в доме все ходят по лезвию ножа, порезаться о которое раз плюнуть.
***
Некоторое мгновение Николай стоял у двери отцовского кабинета и не решался войти. Он натянул рукава белого в рубчик джемпера на костяшки и принялся покачиваться на пятах. Коля старался гнать прочь нехорошие мысли, но они с еще большей силой роились в его голове. Он не ведал, о чем пойдет разговор, отчего на душе было неспокойно. Усилием воли он нажал на металлическую ручку.
Александр Юрьевич уже не стоял у окна, а сидел в своем кресле, вытянув ноги в длину и уложив руки на подлокотниках. Его взор был направлен на Николая, но на самом деле он будто бы смотрел сквозь него. Черные глаза-бусины блестели в тусклом свете ламп, лицо было напряжено.
— Проходи, — бросил Литвинов-старший, не пошевелив рукой в качестве приглашения.
Николай повиновался и молча присел напротив отца. Между ними повисло настороженное безмолвие. Оба мерили друг друга презренным взором, но никто не начинал разговор. Александр Юрьевич скрепил пальцы в замок и издал протяжный вздох, будто бы присутствие сына в кабинете для него бренно и утомительно. От Николая не ускользнули выражение отцовского лица и его тягостный вздох. Коля подумал о том, зачем вообще находится здесь, и через пару секунд облек мысли в слова.