По лезвию ножа

Сэйки Маркус

Пятнадцать килограммов ударили Макганна в грудь. Отчаянно хватаясь за воздух, он полетел назад. Грянул выстрел. Эван упал спиной на пластиковую обшивку, и какой-то безумный миг она выдерживала его вес.

Затем она оторвалась от стены, и Эван Макганн полетел в ночную мглу.

Повисла тишина, прерываемая лишь громыханием брезента и бешеным стуком сердца Дэнни. Дрожащие ноги подкосились, он рухнул на пол. Столько боли вытерпел, сколько лишений перенес, и сейчас больше всего хотелось закрыть глаза и отключиться от происходящего.

Почти больше всего.

Руки

и ноги не слушались, но Дэнни подполз к оголившемуся выступу и бросил взгляд вниз.

Тремя этажами ниже Эван, как поломанная кукла со странно вывернутыми ногами, лежал на груде металлических балок, одной рукой обняв сумку. Нейлон лопнул, не выдержав удара, и банкноты разлетелись, кружа на осеннем ветру. Бледные и призрачные, словно сны, купюры путались в жухлой траве, падали в грязь.

Нолан вызвал подкрепление по рации. Патрульные машины оказались в соседнем квартале, так что сирены завыли через несколько секунд.

Дэнни отполз от выступа, закрыл глаза и провалился во мрак.

Глава 48. Окончательный расчет

– Знаешь, это совсем не обязательно, – хмуро проговорила Карен.

Девушка, напряженно выпрямившись, сидела за рулем. В последнее время она часто стояла у окна, устремив взгляд в пустоту, сминая в руках бумажную салфетку. Казалось, ее заворожили, и она не может очнуться. Дэнни обнимал ее за плечи, напоминая, что все в порядке, что опасности нет. Карен возвращалась к реальности, словно всплывая со дна океана.

Раны со временем затянутся, однако на их месте останутся шрамы. По-другому не бывает.

– Обязательно. Я… – Картер чуть не сказал «его должник». – Мне надо с этим закончить. Какое у тебя любимое выражение, ну, в той книжке, «Мужчины откуда-то там…»?

– «Подвести черту», – улыбнулась Карен.

– Вот именно, мне нужно подвести черту.

Девушка включила поворотник и свернула на объездную аллею. На лобовое стекло падали редкие снежинки. По радио передавали, что в ближайшие сутки ожидается до пяти сантиметров снега. Реклама напомнила, что до Дня святого Валентина осталась неделя и что о любви лучше всего расскажут шоколадные конфеты фирмы «Рассел Стовер». Дэнни выключил приемник.

Он действительно хочет подвести черту? В какой-то мере – да. Представилась возможность разобраться с прошлым и его последствиями, оценить настоящее и начать новую страницу в жизни, сосредоточившись на будущем.

Рассеянно глядя в окно, Дэнни думал о предстоящем разговоре. Братство и предательство сплелись в плотный клубок, который не получалось ни распутать, ни осмыслить. Слов не хватало.

Мимо с грохотом пролетел поезд «синей» ветки. Люди едут по своим делам. Интересно, им тоже жизнь кажется невыносимо сложной? Бывает, что события прошлого неуправляемым вихрем сметают настоящее? У кого-нибудь такое случается?

Или у всех?

Дэнни положил руку на живот Карен: под тонким свитером новая жизнь. Накрыв его ладонь своей, девушка улыбнулась, и в глазах загорелся огонек, появившийся после Рождества, когда три разных теста показали положительный результат.

Клиника округа

Кук в полутора километрах к западу от Лупа выглядела как современный бизнес-центр. Больница переняла эстафету предшественницы, полтора века обслуживавшей всех, даже самых бедных, жителей Чикаго.

Выждав подходящий момент, Карен свернула на территорию клиники, и шины «эксплорера» мягко зашуршали по щебенке. Притормозив у крыльца, она повернулась к Дэнни и убрала за ухо выбившуюся прядь. Понятно: хочет что-то сказать, но не решается.

– Я не могу пойти с тобой, – выпалила она. – Прости.

– Ничего страшного, – покачал головой Дэнни. – Я справлюсь.

Девушка посмотрела в окно, перевела взгляд на Картера. Дэнни страшно хотелось сгрести ее в охапку, отнести домой, любовно закутать в одеяло и сказать, что ей больше никогда не встретятся чудовища. Вместо этого он поцеловал Карен в губы, жадно вдыхая ее запах. Каждая ласка, каждое прикосновение казалось даром небес. Над ними больше не висит проклятие.

Накинув куртку, Дэнни выбрался из машины. Автоматические двери здания раскрылись, впуская чье-то семейство. На востоке сквозь серую гряду облаков виднелись силуэты небоскребов. Пора.

– Дэнни!

– Что? – обернувшись, спросил он.

– Обещай мне… – Карен запнулась, будто не зная, что сказать. – Обещай вернуться!

Дэнни казалось, что сердце сейчас выпорхнет из груди.

– Могу предложить кое-что получше! Обещаю, что никогда от тебя не уйду! – Потянувшись через сиденье, он сжал ее руку.

– Надеюсь! – В глазах Карен плясали бесенята. – Иначе я уйду к самому красивому преподавателю метода Ламазе [30] .

Дэнни засмеялся, снова и снова припадая к ее губам.

30

Метод Ламазе – система психологической подготовки к рождению ребенка, впервые описанная доктором Фердинандом Ламазе.

В приемном покое объяснили, куда идти. Через несколько метров уютное фойе сменилось стерильными больничными коридорами. Яркий свет люминесцентных ламп отражался на застеленных линолеумом полах. Лифт поднял Дэнни на нужный этаж. У дверей палаты дежурил полицейский.

– Я Дэнни Картер, пришел с разрешения детектива Нолана.

Коп проверил документы, отыскал в списке фамилию «Картер», попросил расписаться.

– Если хотите, я войду с вами.

– Нет, спасибо.

– Тогда проходите.

Палата самая обычная: чистая, безликая, холодная, пахнущая нашатырем. По испаноязычному каналу шел футбольный матч: спортсмены носились по зеленому полю. В углу стояло инвалидное кресло.

Лежащий на кровати Эван поднял голову.

– Какого хрена тебе надо?

– Сам не знаю. – Картер аккуратно притворил дверь.

За последние три месяца Эван постарел лет на десять. Его массивное, одрябшее из-за вынужденного бездействия тело совершенно не сочеталось с больничной койкой. На щеках темнела трехдневная щетина.