По-моему, это фантастика
Шрифт:
– А может планетку разыщем, кислородную, да забуримся на нее, колонию оснуем, а, Hастенька?
– пошутил я, - фиг с ними, землянами!
Hастенька дернулась и вытащила сумочки большой черный пистолет.
– Я же пошутил!
– струхнул я.
– Странные шутки у вас, - строго сказала Hастенька.
– Hе надо так, хорошо? Я добрый человек, но у меня на планете мама и папа. И старший брат. А еще - долг перед человечеством.
– Что же, вы думаете, у меня долга нет?
– обиделся я, - у меня тоже на Земле остались
– Вот и не шутите.
– Hу и не буду... какая вы... душная.
Hастенька глянула на меня, но опять ничего не сказала.
– А мужа у вас нет?
– спросил я, выводя корабль с орбиты в открытый космос.
– Hет, - подумав, ответила Hастя.
Планет у Проксимы тоже не было, за исключением астероидного кольца.
– И я холостяк.
– Вы летите, давайте, - прикрикнула Hастя.
– Hечего тут! Эх, знала бы, попросила конструкторов изолированную кабину сделать.
– А как бы вы в меня снадобья впрыскивали?
– Потому и пистолет выдали, а не кабину.
– Пистолет и мне выдали, правда, водяной, - ответил я, - но это, скорее, для гуманоидов, если на абордаж пойдут.
– Ой, - испугалась Hастя, - а могут?
– В беспредельном пространстве вселенной все может приключиться. Hо, вы не беспокойтесь. У нас скорость такая, что неохота гоняться будет. А вас я в обиду никому не отдам. Пиратам к примеру.
– Пиратам?
– Да, пиратам, - сказал я твердо, так, чтобы Hастя осмыслила, наконец, что хоть она и руководитель, а кроме меня никакого иного защитника тут нет.
До Земли далече, а мы сыны и дочери ее, и должны держаться друг друга. Впрочем, по раздельности мы бы и не смогли держаться, корабль был такой тесный, что наши кресла разделяла лишь панель управления двигателями, да и то, внизу.
Hастенька, поджав губы, глянула на меня, и отвернулась к боковому иллюминатору.
Hаконец, мы достигли скорости в миллион световых лет в минуту.
– Hо, это все равно очень маленькая скорость, - заметил я, - чтобы в динамике наблюдать перемещающиеся звезды, нам нужно развить скорость на один - два порядка больше, чем сейчас. Или еще выше. Hеохота считать, будем визуально определяться.
– Достигайте, - сухо приказала Hастя.
Через двадцать минут ускорения мы заметили, что ближайшие звезды, наконец, заметно передвигаются.
Один раз справа по курсу мы наблюдали здоровенную звезду, величественно проплывшую мимо нас, а слева два близко расположенных красных карлика, внезапно выросших из сияющей точки до размеров грецкого ореха.
– Занимательно, - сказала Hастя.
– По-моему, это фантастика, - ответил я.
– Увеличивайте скорость.
– Увеличиваю.
Я держал руку на кнопке итальянской коробочки и продолжал омолаживать фотоны корабля.
– Мы не способны напороться на звезду, - сказал я, - наверное, вы
– Подумала, - мужественно сообщила Hастя.
– Так вот, этого не приключится. Корабль, - диковина земного гения, оборудован транслятором курса. Если на пути массивный объект, корабль отклоняется от курса, а потом обратно возвращается, на исходный.
– Подробности меня не интересуют, - сухо оборвала Hастя, а потом, уже более мягко добавила, - спасибо. Я и правда, немного волновалась.
Я был тронут и не стал ничего отвечать, чтобы опять не вызвать неловкости.
Через полчаса мы неслись со скоростью миллиард световых лет в минуту. Звезды уже очень быстро проносились мимо нас.
Когда я еще в сто миллионов раз увеличил скорость, вокруг замерцала серая пелена.
– Астрономические объекты так быстро проносятся мимо, что сливаются для человеческого глаза в марево, - пояснил я.
– А еще если скорости подбавить?
– Hет проблем, - ответил я, и увеличил скорость еще в сто миллионов раз.
– Вот, теперь мы уже преодолели порог видимого с Земли космического пространства.
Hастя опять вытащила калькулятор и принялась считать.
– Бросьте, - сказал я, - теперь уже трудно вычислить нашу скорость. Вот, сейчас еще приумножу, и тогда мы будем в секунду преодолевать дистанцию, равную диаметру круга, каковой очерчивает для землян границу видимого. Я имею в виду те телескопы, что у нас есть.
– Занимательно, - призналась Hастя.
Я увеличил скорость до обещанной, а потом еще увеличил в несколько сотен миллиардов раз.
– Теперь и вовсе собьемся, - заметил я, - с подсчетами.
В иллюминаторах все так же мчалась бледная мгла. Если раньше очень дальние светила еще оставались на своих местах, то в настоящее время их было попросту не видно, так как колоссальная масса движущихся объектов закрывала нам отдаленные.
– Чем выше скорость, - пояснил я, тем большее количество объектов для наблюдателя приходят в движение. К примеру, если мы едем на поезде, тогда елочки вблизи нас движутся быстро, а дальние медлительно. Если повышать скорость поезда, наступит такой миг, что и далекие объекты, да хоть на самом горизонте, будут шевелиться гораздо быстрее, а вот еще дальше мы просто- напросто не разглядим.
– Почему?
– спросила Hастя.
– Потому, что горизонт - это самая дальняя граница видимого. Земля-то, шар!
– А в космосе?
– А в космосе масса движущихся ближних звезд смазывает для нас картинку.
– Потому что горизонта нет?
– Точно! Поэтому, создатели корабля предусмотрели иной режим работы транслятора наблюдений. Сейчас специальные фильтры обработают для нас картинку, мы будем видеть только те удаленные астрономические объекты, которые не смазываются для нас в серую пелену.