По моим правилам
Шрифт:
Я могу и без неё.
Но зачем?
С тех пор, как она появилась, жизнь видится мне в ином свете.
Я думал, что двигаюсь по рельсам и всё в моей жизни давно предопределено. Оказалось, не всё так просто.
Глава 28. АРТЁМ.
– ...в следующем сезоне, когда поездов будет гораздо больше, мы ожидаем огромное количество людей, для которых здесь налаживается сервис и инфраструктура, - вещаю я, окруженный плотным кольцом людей, камер и микрофонов,
Я нахожусь на пироне железнодорожного вокзала Севастополя. Сегодня в Крым по новому мосту прибыл первый поезд. Конкретно этот из Питера. Я, естественно, не мог пропустить такое эпохальное событие, поэтому мы сели на него в Симферополе и прокатились полтора часа, чтобы по завершении маршрута пообщаться с прессой.
– УРА! – влезает *не_помню_как_зовут* тёлка, которая сегодня представляет Ростуризм. – Мы сели на этот поезд в Симферополе, там была потрясающая атмосфера. Люди с триколорами…
Отхожу назад, пропуская её на первый план.
Она, кажется, сейчас из кожи вывернется, так хочет блеснуть своими ораторскими способностями.
Красивая и упакованная. Твердая семёрка. И так усиленно изображает передо мной профессионализм и независимость, что мне хотелось всю дорогу сменить вагон. Потому что даже рот лень открывать, чтобы поддерживать эту беспонтовую пустую беседу. Тем более, слова расходятся с делом, потому что она уже раза три мне мысленно отсосала.
Оглядываюсь в поисках мамы.
Посещает желание закатить глаза.
Она уже даёт кому-то интервью.
Тут сегодня только мёртвый блогер не засветился. Событие действительно знаковое. Железнодорожное сообщение с Крымом прерывалось не так уж и часто, а точнее трижды. В семнадцатом, сорок первом и две тысячи четырнадцатом.
Кирилл стоит за моей спиной. Слышу, как шумит его рация.
Проверяю свой телефон.
Альбина по-прежнему молчит.
В ожидании, пока у моей помощницы закончатся «месячные», я вынужден сам о себе заботиться. Это раздражающая ситуация, потому что мне пришлось очень много насущных вопросов отложить в долгий ящик.
Кроме всего прочего, я узнал, что мой шенген аннулирован. В ближайшее десятилетие меня в Европу не пустят из-за санкций. Мне в принципе до пи*ды, но у меня там недвижимость, и я этот пассив хочу скинуть. И побыстрее.
Хочу убрать телефон, но он начинает звонить. Принимаю звонок и тут же даю маме рукой знак сворачивать. Что она там рассказывает? Можно подумать, она в этом поезде не пять секунд провела.
Слушаю доклад от охраны и на ходу меняю планы.
– Какой-то БЛОГЕР, – сообщает мама, беря меня под руку и поправляя свой платок.
Слово БЛОГЕР она произносит так, будто у неё взял интервью сам Ларри Кинг.
– Я его не увижу сегодня за ужином?
– рассеянно
– Тю, - сетует она. – Да разве могу я кого-нибудь позвать? Ты же, как пёс бешеный всю неделю…
Как она может это утверждать, если я дома был на этой неделе два раз?
Мама припадает на моё плечо, и я в панике приобнимаю её.
– Ничего…голова закружилась… - бормочет она, пряча от меня побледневшее лицо.
Веду её, осторожно поддерживая. Сердце заколотилось. Кирилл выходит вперёд и начинает прокладывать нам дорогу.
– Ты щас домой поедешь, - напряжённо говорю ей.
– А ты?
– Мне нужно заехать в одно место.
– Ну, и я с тобой, - отрезает она, махнув рукой.
Вздыхаю тяжко.
Ладно.
Достаю телефон и набираю Альбине:
Я: «Ты мне нужна. Хватит выстёбываться.».
Нужно срочно найти ремонтную бригаду, чтобы переоборудовать под спальню для мамы одну из комнат на первом этаже.
Выходим из вокзала и движемся к машине. Здесь недалеко. Сегодня +10. Я по-прежнему хожу в костюме, а ведь уже середина декабря. Это была отличная мысль привезти маму сюда. Всё лучше, чем в Подмосковье грязный снег месить и ждать, пока зима закончится.
Тут сегодня весь город, это точно. Но, это не мешает людям различать меня в толпе и тыкать пальцами.
Помогаю маме сесть в салон. Сам сажусь вперёд, а Кирилл за руль. Мы сегодня с ним вдвоём. Усиленную охрану я с себя снял, так как больше не требуется.
– Куда едем? – спрашивает он, кладя руку на руль.
– В Симферополь, - говорю, врубая кондей и оборачиваясь.
Любовь Васильевна смотрит в окно, теребя свою юбку.
– Мамуль, - тихо зову её.
– Да? – отзывается она, не глядя на меня.
Сердце опять дёргается.
– Хочешь чего-нибудь? – спрашиваю, сипловато.
– Да, - говорит она убеждённо. – Чтобы ты был счастлив.
Ясно.
Отворачиваюсь.
По последней информации Настя направила свои стопы в Симферополь, и я хочу скорее туда вернуться, чтобы её перехватить. За рулём Кирюха, значит, минут за тридцать домчим. Он только когда Альбина в салоне вспоминает о скоростном режиме. А на меня х*р забит. Меня можно не беречь.
Возвращаясь к главному.
Куда она там собралась?
Пока не понятно.
Она не берёт от меня трубку. Я звонил всего два раза, потому что не собираюсь, как придурок телефон обрывать. Я не мальчик, чтобы такой хе*ёй заниматься.
Я так замотался в последние дни, что даже злиться устал.
Моя изгойка четыре дня из дома не выходила. Я даже не мог парней в дом заслать, чтобы узнать, что там с этим ОТОПЛЕНИЕМ? Меня злит, что я чего-то о ней не знаю. И меня злит, что я уже целую вечность к ней не прикасался и вообще не проводил с ней время.