По моим правилам

Летова Мария

Жесть.

Сурово смотрю на Никиту, потому что он тут за главного.

– Она сама рассыпала… - возмущается тот, а Ванечка с Варей гогочут, спрятавшись за шторой.

Сама, как же.

– Вы вещи собрали? – грозно спрашиваю я, подходя к своей кнопке. Подхватываю её на руки под неуверенное блеяние этой малолетней банды.

– Живо, - велю им, мотнув головой в сторону выхода. – Уезжаем через час, кто не успеет, останется здесь.

Ловлю за шкибот проносящегося мимо Ванечку и щекочу

его тощую шею под футболкой. Он верещит и изворачивается, крутя головой.

– Где мама? – спрашиваю его, улыбаясь.

– В…бассеееейнеее…аааай… - хохочет он, дёргаясь.

Выпускаю его, и пострел тут же уносится в след за своими соратниками. На лестнице такой топот, будто там табун диких буйволов прошёл.

Смотрю на свою дочурку и качаю головой.

Ну, жесть же.

На белом лице только одни глаза видны. Зелёные…

У меня весь пиджак в муке, даже на Карину немного прилетело.

– Это Любася, - сообщаю ей, осторожно потирая пальцем белую щёчку.

Походу бесполезно.

– Кхм…Иноземцева? – уточняет Карина растеряно.

– Иноземцева, - подтверждаю я. – Пошли.

Ещё какая Иноземцева.

Пока идём к бассейну, Карина крутит головой во все стороны, будто пришла на экскурсию.

Сегодня тут только семья. У нас работают две женщины, которые готовят и убирают. Настя готовит так кошмарно, что даже я был в шоке, поэтому к плите ей доступ закрыт.

Когда заворачиваем за угол, на нас выпрыгивает Рошка со своим любимым резиновым цыплёнком в зубах.

Карина взвизгивает.

Как бы она не сбежала раньше времени. Ведь моя семья – это пятьдесят процентов её обязанностей. Отпихиваю Рошку, потому что она мешает нам пройти.

– Это Рошка, - говорю девушке. – Иногда тебе придётся возить её к ветеринару. Настя в основном сама возит, но всякое бывает…

– Поняла… - напряженно говорит она.

Я уже озвучил, во сколько оцениваю один час её рабочего времени. Выбор за ней.

Задние двустворчатые двери, ведущие к веранде и бассейну, открыты настежь.

Тут у нас внутренний двор с газоном, детской площадкой и овальным бассейном пятнадцать на четыре метра.

В центре бассейна на надкушенном надувном пончике плавает моя ПЕРВАЯ ЛЕДИ. В ядовито-розовом сдельном купальнике и шляпе с большими волнистыми полями, которые полностью скрывают лицо. Стопы и коса плавают в воде. И, судя по тому, как безвольно болтается на груди голова, моя Анастасия Иноземцева в отключке.

По выражению лица Карины можно предположить, что она впервые видит человека, которые в разгар рабочего понедельника может так праздно проводить время.

Шагаю к бассейну, и она за мной.

Сажусь на корточки у края и ставлю Любасю между своих колен. Она тут же начинает выкручивать пуговицы на моей рубашке, оставляя на брюках мучные следы. Придерживаю её рукой и наклоняюсь, опустившись одним коленом на плитку. Подул ветерок, и пончик с моей женой плывёт

прямо на нас. Ещё сильнее подаюсь вперёд и успеваю схватить Настю за лодыжку. Она тут же просыпается и вздрагивает. Тяну её на себя и спрашиваю:

– Ты нормальная вообще? Сгореть захотела?

– Я…просто хотела побыть в тишине… - поясняет она растеряно, будто не понимает, где находится, потом видит Любу и шепчет. – Твою маааать…

– Быстро выходи, у тебя ноги красные, - велю, отталкивая пончик к ступенькам в торце бассейна.

Наблюдаю за тем, как она выбирается, сверкая своей загорелой попой и стройными лодыжками. У неё третий месяц беременности, поэтому животика совсем не видно. Но, я знаю, что он есть. Малюсенький. Каждый вечер целую его и обнимаю.

У нас на даче очень крутая спальня. С балконом и видом на миллион. Я там и заделал нам второго ребёнка. Прям на том балконе…

– Привет, я Настя… - представляется Моя Петарда ошалевшей Карине, которая топчется за моей спиной.

– Я…эм…Карина…помощница, - отзывается та, со здоровым любопытством рассматривая мою жену.

Конечно, ей интересно, кто же такая Настя Иноземцева.

Как и всем вокруг.

Она ведь никуда не лезет, нигде не светится, бизнесов на неё не оформлено.

Она только МОЯ.

Правда недавно Настя подняла вопрос меценатства и благотворительности. Я не против, но она, прежде всего, моя жена. Я бы не хотел, чтобы она занималась чем-то в ущерб мне. Я НУЖДАЮСЬ в постоянном внимании и хочу безраздельно владеть её временем. К тому же, теперь она опять беременна, хотя и заявила, что это будут последние роды в её жизни.

– Очень приятно… - улыбается Моя Малышка, останавливаясь рядом со мной и протягивая девушке руку.

– О, и мне…тоже, - отвечает та, тряся Настину ладошку.

Встаю, подхватив Любу, и прижимаю Настю к себе. Она делает страдальческую гримаску, разглядывая нашу дочь. Теребит пальцами её хвостик, рассеивая муку, и поднимает на меня глаза, в которых плещутся смешинки. Скидываю с её головы шляпу и провожу ладонью по блестящим темным волосам. Обхватываю упрямый подбородок и склоняю голову. Целую любимые губы, позабыв о Карине. Хотя, ей полезно это увидеть. Просто, чтобы избежать дальнейших недопониманий. Она должна уяснить прямо сейчас, что есть на свете только одна женщина, которую я хочу.

И эту женщину зову Настя Иноземцева.

– Ты вещи собрала? – спрашиваю, продолжая касаться её губ своими.

– Нет… - шепчет она, обнимая меня за талию.

Я вот не сомневался. В этом доме дисциплина отсутствует вообще.

Передаю ей Любу и говорю:

– Через час ты должна быть внизу с чемоданами, поняла меня?

– Мы что, в армии? – возмущается Настя, забирая дочь.

– Уйди, чтоб я тебя не видел, - говорю ей, махнув рукой в сторону дома. – У тебя ровно час. Приступай.