По Нилу на каяках

Дави Андрэ

К счастью, Джон превосходный пловец. Он уже много лет занимался подводной охотой на своем родном калифорнийском побережье, и это помогло ему спастись.

Он выбрался сам, высвободил свой каяк, застрявший в корнях и водорослях, вплавь спустился по нескольким порогам, затем сел в лодку, и та вынесла его в тихие воды. Там уже находился Жан, который не потерпел аварии на порогах, так как умеет хорошо управлять каяком. Однако и у него не обошлось без осложнений. Его лодка зацепилась кормой за камень у самого края порога.

— Положение у меня было отчаянное, — спокойно рассказывал Жан. — Моя лодка могла за несколько секунд наполниться водой и превратиться в настоящую ванну. Я уперся веслом в дно возле кормы, со всей силой навалился на него — и вот лодка скользнула,

поплыла; остальной путь прошел без приключений. Через некоторое время я увидел, что берега реки сужаются, стал слышен шум водопада. Надо было во что бы то ни стало остановиться. Повернув лодку против течения, я сбавил ход и уцепился за прибрежные папирусы. И тут я заметил плывущие по реке шляпу и весло. Это была шляпа Андрэ. Значит он опрокинулся, решил я. Но почему же нет его самого? Спустя несколько секунд появился Джон в довольно странном положении — сидя на опрокинутом каяке... Джон делал невероятные усилия, чтобы направить свое суденышко в мою сторону. Мне, наконец, удалось зацепить его. Он довольно счастливо избежал вторичного крушения, ведь в нескольких десятках метров от нас ниже по течению ревел следующий порог.

Затем двое моих товарищей вскарабкались на скалистый берег и отправились разыскивать меня. Я был неподалеку — на камне посреди порога, в весьма незавидном положении.

Лежа в палатке на спальных мешках, подводим итоги первого чрезвычайного происшествия на нашем пути. Несмотря на усталость, не можем заснуть. Пух моего спального мешка изрядно вымочен водой Кагеры, что явно не способствует сну. Урок на будущее: надо тщательнее упаковывать мешки, чтобы в них не проникала вода.

Подсчитываем убытки от крушений. Не достает двух ружей и одной тележки для перевозки багажа. Однако самое серьезное — это камера. Она упала в воду, но зацепилась ремнем за сук затопленного дерева, и нам удалось ее оттуда выудить. Придется всю ее разбирать. Пострадали катушки первых снятых нами кадров. Таким образом, начало плавания на каяках по африканским рекам было не слишком обнадеживающим.

Теперь нам ясно, что мы решились плыть по Кагере — реке совершенно неисследованной — с безумной беспечностью, граничащей с безответственностью. Перед коими глазами встала фигура британского резидента в Мбараре, воздевшего руки к небу после того, как мы ему изложили свои планы. Это происходило всего два дня назад. Резидент проехал более ста километров, чтобы встретиться с нами на пограничном посту, где мы подготавливали спуск каяков на воду.

— Ребята, — сказал он нам, — вы собираетесь совершить самоубийство. Еще никто никогда не пускался в плавание по этой гиблой реке. Она кишит бегемотами, вся перерезана порогами и теряется в цепи непрерывных болот. Вы хотите затеряться вместе с ней?

Мы решили, что резидент немного преувеличивает с целью нас запугать. Он считал себя в какой-то степени ответственным за исход нашего путешествия по этой дьявольской реке;

Однако резидент ничего не преувеличивал.

Уже во время сборов мы знали, что нам "небо с овчинку покажется", — об этом нам на все лады твердили еще в Париже, говоря, что мы идем на большой риск. Но не могли же мы вечно сидеть и ждать, черт возьми!

Вот уже неделя, как мы раскинули лагерь в дебрях Танганьики. Эту необитаемую часть страны англичане превратили в заповедник. В высокой траве повсюду звериные тропы, на которых видны различные следы. Хищников кругом много, но мы пока их не видим, — они прячутся в зарослях.

К нашему лагерю иногда подходят антилопы. Их не смущает наша зеленая палатка на фоне зеленого пейзажа. Однако они настораживаются, едва мы пытаемся к ним приблизиться: антилопы замирают на месте, поворачивают головы в нашу сторону и несколько мгновений нас разглядывают, очевидно, чрезвычайно удивленные таким необычным вторжением на их территорию. Затем нюхают воздух и уносятся прочь, перемахивая через кустарник. За антилопами часто следуют гиеновые собаки с желтоватой шерстью в черных пятнах, известные своей свирепостью. Стая действует дружно. Несколько собак, как видно, самые опытные, следят за стадом беззаботно

пасущихся антилоп. При малейшей оплошности они отбивают от стада молодых животных и гонят их в сторону, где притаились остальные собаки: те начинают преследование и почти всегда настигают свою жертву.

Молодой бегемот среди бела дня дерзко прогуливается прямо у нас под носом. Пытаемся приблизиться к нему. Но, к нашему удивлению, животное бросается бежать с неожиданной резвостью и исчезает в болотистых берегах реки. Поразительно, с какой быстротой эти массивные коротконогие животные могут бегать в случае необходимости!

В окрестностях немало львов, но мы пока их не встречали. С нас довольно и львиного рыка по ночам. Кажется, будто хищники находятся в двух шагах от палатки. На самом же деле они довольно далеко. Этот львиный рев, оканчивающийся глухими жалобными звуками, — самое впечатляющее из всего, что нам пришлось слышать в Африке: Что касается носорогов, стада которых лет сто назад в этом районе Верхнего Нила попадались на пути путешественника Спика, то мы не встретили ни одного. Массовые охоты на этих животных привели к тому, что носороги почти исчезли в Африке. Теперь нужно самым тщательным образом их охранять, чтобы они окончательно не перевелись [5] . Несколько дней подряд увязываем свою кладь. Надо добираться до исходного пункта нашего плавания по Кагере, отстоящего на тридцать или сорок километров от нас. Едва успеваем свернуть палатку, как на нас обрушивается тропический ливень. Дождливый сезон в разгаре. Совершенно чистое небо вдруг с неописуемой быстротой покрывается грозовыми тучами, и на нас низвергаются потоки воды. Поспешно надеваем дождевики. К вечеру дрожим от холода: на нас нет сухой нитки.

5

5 Спик писал в книге "Дневник открытия истоков Нила", опубликованной в 1863 году: "Обилие и разнообразие диких животных делает путешествие особенно интересным. Носорогов так много, и они настолько дерзки, что то и дело преграждают нам дорогу. Очень забавно в этих случаях наблюдать, как наши неустрашимые стражники наступают группами по три или четыре человека на непочти­тельных животных, затем, выпустив в них стрелы, удирают в одну сторону, в то время как звери убегают в другую".

Наконец трогаемся в путь. Тут обнаруживается, что наши тележки непригодны. Их оси прогибаются под тяжестью. Колючки, устилающие путь, то и дело прокалывают резиновые шины...

Мы не подаем о себе вестей, и наше продолжительное молчание начинает тревожить власти. На поиски отправляются бельгийские пограничники в красных фесках и британские в высоких синих пилотках.

В один прекрасный день встречаем оба отряда. Обрадованные тем, что выполнили задание, солдаты приветствуют нас громкими криками.

Глава II. Как мы очутились у истоков Нила

Посмотрим теперь, что происходило в Париже за четыре месяца до начала экспедиции. Я натыкаюсь на багажную тележку и, чтобы не упасть, хватаюсь за весло. Чертыхаюсь на все лады. Темный проход почти до потолка заставлен ящиками и коробками. Жан Лапорт с невозмутимым видом показывает мне путь. Входим в комнату, заваленную всевозможным снаряжением: сапогами, резиновыми мешками, лагерным оборудованием, банками с красками, походными аптечками, инструментами, шлемами... Стены увешаны огромными картами Африки.

Знакомимся. Мой собеседник говорит медленно, глуховатым голосом. У него удивительно неподвижные глаза голубовато-стального цвета, открытый лоб, редкие светлые волосы, тонкая шея, орлиный нос. Упрямое, решительное выражение худощавого лица. Жан Лапорт — парижанин, ему лет тридцать, он участвовал ранее в качестве чертежника в полярных экспедициях Поля Эмиля Виктора. Сейчас работает в ночной смене на заводе, а днем занимается подготовкой экспедиции по Нилу, является активным членом Общества французских исследователей.