По обе стороны блокадного кольца
Шрифт:
Вчера пришло письмо от мамы от 22.10 из Крефельда. Первое — на имя унтер-офицера Буффа. Петлички и нарукавные нашивки я достал в Вырице, где разыскал портного. Я ношу не серебряные атрибуты, а полевого образца, что вполне понятно: для меня это все условности. Надеюсь, что здесь, в полевых условиях, я в полной мере выполняю обязанности унтер-офицера и подаю хороший пример подчиненным. Моим девизом в отношении подчиненных является справедливость и любовь. Как командир отделения вычислителей, я обязан выполнять свой долг, насколько мне позволяют силы. В казарменной атмосфере мне это давалось бы тяжелее, надеюсь, что до этого не
Вселяющими бодрость выглядят сообщения о великолепных успехах наших войск в Крыму и на Азовском море. Также и здесь, на Севере, мы слышим о решающих успехах, и вновь возникает надежда, что нам не придется проводить здесь всю зиму. Я пишу через день, так как заканчиваются конверты, и я не знаю, когда поступят новые. Вы тоже пишите чаще. Я так радуюсь каждой весточке с родины.
Сегодня мы лишь немного работали, то есть стреляли. Сделали только 16 выстрелов. Пока это рекорд — минимум. На других участках фронта тоже довольно спокойно, даже в воздухе. Вот только сейчас, вечером, русская артиллерия подбрасывает нам к ужину «гостинцы». Но они падают далеко за нами.
Среда, 5 ноября 1941 г
Отразив наш удар в направлении Будогощи и Грузино, сегодня враг возобновил наступление на тихвинском направлении.
Бомбой, разрушившей четырехэтажный дом на Большом проспекте Петроградской стороны, ранено 38 человек и убито 4 человека. Всего в Ленинграде разорвалось сегодня более 50 бомб. Вражеским снарядом, попавшим в детскую клинику Военно-Медицинской академии, ранено 20 человек. Это был первый снаряд. Обстрел, начавшийся в 9 часов 5 минут, продолжался 5 часов. После полуторачасового перерыва снова раздался грохот разрывов. На этот раз обстрел продолжался 25 минут. Но затем гитлеровцы еще дважды открывали огонь. В этот день пролилась кровь 213 ленинградцев.
Четверг, 6 ноября 1941 г
Оценка обстановки командующим группой армий «Север»: Успех достигнут как в направлении на Тихвин, так и по обеим сторонам Волхова. В то же время возникла угроза правому флангу, где осталась лишь одна 20-я моторизованная дивизия…
Личные пометки Лееба в записной книжке: …Прорыв русских в направлении Грузино в полосе ответственности 20-й моторизованной дивизии.
В канун 24-й годовщины Великого Октября гитлеровцы подвергли город на Неве жестокой бомбардировке. В 19 часов 45 минут одна фугасная бомба разрушила два дома на Таврической улице, 29 и 31. Только здесь погибло 22 человека и ранено 24 человека.
Всего в канун праздника на город упало более 100 бомб весом от 50 до 1000 килограммов. Среди них были впервые сброшены на Ленинград бомбы замедленного действия с часовыми механизмами и противосъемными приспособлениями. Попытка вынести и разрядить одну такую бомбу закончилась трагически. Она разорвалась, убив 5 и тяжело ранив 8 бойцов МП ВО. Но из другой бомбы инженер А. Н. Ханукаев все же извлек часовой механизм. Ценой неимоверного нервного напряжения ему удалось предотвратить взрыв и разобраться в устройстве взрывателя подобного типа.
Артиллерийский обстрел, начавшийся в 11 часов 35 минут, длился до 18 часов 50 минут. В 21 час начался новый обстрел. От бомб и снарядов 6 ноября пострадало 333 ленинградца.
В честь завтрашнего
Вперемежку с бомбами фашистские летчики сбрасывали листовки, в которых хвастливо объявлялось, что 7 ноября Ленинград будет подвергнут массированной бомбардировке. Составители листовки подобрали даже подобие рифмы: «Седьмого будем бомбить, восьмого будете хоронить».
Юра Тарновский с 20 октября фиктивно устроил моего Диму (пятнадцатилетнего сына. — Ю. Л.) к себе в мастерскую. Хотя мастерская находится еще в периоде организации, но Дима уже считается рабочим и получает вместо 125 граммов хлеба — 250. Это очень важно для Димы. Он всегда обладал завидным аппетитом, и когда перешли на голодный паек, то быстро сдал. Меня приводит в отчаяние его полнейшая апатия. Он перестал чем-либо интересоваться, читать, даже разговаривать. Трудно поверить — даже к бомбежкам он относится равнодушно. Единственное, что может вывести его из равновесия, это еда. Целый день он голоден, шарит по шкафам, ищет съедобное. Ничего не найдя, начинает жевать кофейную гущу или эту ужасную дуранду (жмыхи), которую раньше ели только коровы.
Дуранду теперь ест весь Ленинград. За нее отдают что угодно: чулки, обувь, отрезы материи. Отнесешь на рынок какую-либо ценную вещь и получаешь взамен кусок этого вещества, такого жесткого, что не только откусить, но и топором не отрубить. Начинаешь строгать, как кусок дерева. Получается что-то вроде опилок. И вот из них пекут лепешки. На вкус они ужасны, а после того как съешь, начинается изжога.
Хлеб выдается тоже малосъедобный: муки в нем самый минимальный процент, а больше жмыхов и почему-то целлулоид и еще какая-то неизвестная, невообразимая смесь. В результате такого состава хлеб сырой и тяжелый. И все-таки люди готовы из-за него перегрызть друг другу горло. Утром по дороге из булочной тщательно прячешь его: было немало случаев, когда на улице хлеб отнимали.
Пятница, 7 ноября 1941 г
Оценка обстановки командующим группой армий «Север»: Ситуация на Волховском фронте подобна вопросу о жизни и смерти. Командир 39-го корпуса только что позвонил и попросил срочной помощи для 20-й моторизованной дивизии… В полосе ее ответственности противник прорвался у населенного пункта Глади…
Задача удержать восточный фланг на Невском фронте…
Тихвин значительно утратил бы свое значение как цель наступления, если бы 21-я и 11-я пехотные дивизии овладели Волховстроем…
Личные пометки Лееба в записной книжке: Сегодня была стрельба 520-мм снарядами. Напряженная ситуация на правом фланге 20-й моторизованной дивизии.
Примечание составителя Георга Майера:
Запись от 7 ноября в дневнике фон Грисенбека: «В 14.00 была пробная стрельба из 520-мм французской трофейной гаубицы 1916 г. Дальность стрельбы от 9 до 15 км. Командующий группой армий «Север» и около 80 офицеров наблюдали за стрельбой у железной дороги Псков — Гдов в 6 км южнее Пскова. Было сделано три выстрела. Мне довелось видеть результаты одного из них. Снаряд разорвался в 400 метрах от мишени. Образовалась воронка глубиной около шести метров».