По обе стороны Грани
Шрифт:
Зеркало вывело Элис к вертолётной площадке на крыше "Челестиала" — самого высокого грейстоунского небоскрёба. Мирно дремлющий постовой при её появлении встрепенулся, и, суетливо принимая боевую позицию, потребовал назвать пароль. Услышав искомую фразу, агент неохотно отошел в сторону, освобождая девушке дорогу. Элис поспешила внутрь: на пронизывающем ветру она моментально застыла, и зубы тут же начали выбивать барабанную дробь.
В подсобке постового очень кстати обнаружился умывальник
Впрочем, её постигло разочарование: никаких новостей не было. Анабель дежурила в штабе целый день, не спуская глаз с центрального входа, к тому же, позаботилась о том, чтобы проинформировать о ситуации Реджинальда, однако Теренс в штабе до сих пор не объявился. Более того, никому из агентов не было известно о его местонахождении.
Заставляя себя выбросить из головы дурные мысли, Элис поплелась к выходу из здания.
Отбросив излишний пафос, можно было сказать, что "Челестиал" представлял собой обыкновенный деловой центр, — то, что два верхних этажа занимает Департамент внешней разведки, не было известно даже владельцу небоскрёба, а уж тем более его посетителям. Поскольку многие фирмы прекратили своё существование в связи с последними событиями, почти все кабинеты пустовали, а часть помещений использовалась в качестве бесплатных гостиничных номеров для всех желающих, — коих, однако, было немного.
Шагнув в кабину лифта, Элис нажала на "единицу", и устало вздохнула, пряча телефон в карман. Анабель пообещала позвонить, как только что-нибудь станет известно.
Из зеркала на противоположной стене на неё уставилась хмурая девушка с бледным осунувшимся лицом и тёмными кругами вокруг глаз, — от постоянного недосыпания. Ну и видок. Элис сердито провела рукой по спутанным волосам. Она была слишком подавлена и слишком измотана, чтобы думать о чём-либо, кроме Реверсайда, если бы…
Если бы на девятнадцатом этаже двери лифта не разъехались в стороны, пропуская в кабину молодого человека.
Элис поперхнулась.
— Добрый вечер, мисс, — улыбнулся Дэниел.
— Добрый, — закашлялась она, с отчаянием понимая, что краснеет, и оттого ещё больше смущаясь.
— Рад видеть тебя, — Дэниел убрал за пазуху какие-то бумаги и застегнул куртку до подбородка. Куртка была похожа на ту, что досталась Элис в качестве трофея, — в тот памятный день, когда она его подрезала на своём "Гелиосе", — Какими судьбами?..
Ответить Элис не успела, потому что лифт внезапно дёрнулся и замер где-то между восьмым и девятым этажами.
— Что такое? — её спутник защёлкал по потухшим кнопкам, озадаченно нахмурившись.
Девушка посмотрела на него исподлобья.
— И почему, интересно, — язвительно пробормотала она, — Всякий раз, когда ты оказываешься рядом, на меня тут же сваливаются неприятности?
— Лифт остановился из-за отключения
Элис фыркнула.
— Впрочем, рассуждения проблему решить не помогут, — продолжал он, исследуя кабину лифта, — Хм.
— Можно завести мотор дистанционно, — устало заметила Элис, — Честно говоря, я выжата как лимон, но у нас двоих энергии должно хватить, чтобы опустить кабину на пол-этажа и открыть двери. Попробуем?
— Давай, — с готовностью кивнул Дэниел, но от Элис не укрылось его секундное замешательство. Странно. Маг, а магию использовать не торопится.
Ход её мыслей прервал громкий металлический скрежет и яркий свет: кабина пришла в движение. Лифт довёз их без приключений до самого вестибюля.
Элис вышла на улицу, погрузившись в свои мысли настолько, что почти позабыла о молодом человеке, шагавшем рядом с ней. Здесь, внизу, ветра почти не было, а воздух был гораздо теплее; к тому же, солнце отыскало прореху в облаках, и приятно щекотало кожу. Кое-где ещё лежал снег, но на влажных прогалинах зеленела молодая мартовская травка.
— Какие планы?
— Что? — Элис вздрогнула, обнаружив, что она не одна.
— Прогуляемся?
Она кивнула, с удивлением осознавая, что быть в обществе Дэниела ей хочется больше, чем в одиночестве.
— Пойдем к набережной.
Тени удлинялись с каждой минутой, небесная лазурь становилась всё прозрачнее и тоньше, а белая блузка Элис выглядела розовой в лучах крадущегося к горизонту солнца.
— Ты легко одета. Не боишься простыть?
Ну конечно, ведь её куртка осталась в машине.
— Я привыкла передвигаться порталами, — соврала Элис, тут же ощутив укол совести: почему-то лгать Дэниелу было совсем не то же самое, что лгать кому-либо другому.
Однако Дэниел лишь понимающе кивнул, вполне удовлетворённый этой версией.
Они почти не разговаривали: атмосфера была слишком совершенной, чтобы нарушать её бессодержательной болтовнёй. Хотелось молчать, и молча наслаждаться тишиной, ветром, запахом весны. И ещё солнцем. Миновав несколько улиц, абсолютно безлюдных в вечерний час, они вышли на широкий бульвар. Отсюда можно было любоваться закатом: ничто не мешало обзору.
У гранитного парапета Элис остановилась и посмотрела вниз. В чёрной воде неуклюже ворочались толстые округлые льдины.
— Простудишься, — Дэниел расстегнул куртку, и, высвободив левую руку из рукава, набросил половину на Элис, обняв её за талию.
— Знаешь, почему я люблю смотреть на закат? — спросила она, — Это успокаивает, — когда понимаешь, что есть вещи незыблемые и вечные, и что бы ни случилось, они останутся таковыми. Ты понимаешь это, и любые проблемы кажутся мелочью.
От солнца остался только тонкий сегмент, — большая его часть скрылась в море.
— Люди ссорятся и мирятся, но солнце светит для всех одинаково, — Дэниел тепло улыбнулся, — Ни для кого не делая исключений.
Элис казалось, что она была знакома с ним всю жизнь.