По обе стороны сна
Шрифт:
Учитывая три-четыре часа ожидания, в комнатах отдыха кровати предполагались, но, прежде чем расползтись по комнатам, совсем не выглядевший виноватым Гарри вывалил на небольшой столик украшения — серьги, кольца и два длинных слитка металла желтого цвета. Кроме того, на стол легли и пять камней цвета глаз мальчика. Аленка и Гермиона смотрели на столик большими круглыми глазами, Майя мягко улыбалась, а Александр…
— Даже предположить боюсь, как ты это все провез, — заметил отец семейства.
— Ну на себе, как элемент одежды, — объяснил мальчик. —
— То есть некоторый защечный запас у нас есть, — задумчиво произнес глава семьи, наблюдая за тем, как две визжащие девочки пытаются задушить своего героя. — Это уже хорошая новость, хотя и накопления какие-то у меня, вроде бы были.
— Взрыв был? — поинтересовалась Майя, с интересом глядя на безделушки, смысла для нее не имевшие.
— Был… Мы, получается, о себе сообщили через час после взрыва, — объяснил Александр, обнимая супругу. — То есть трупиками не считаемся, но вот легализация будет динамичной.
— Тогда папочка смотрит на бижутерию и долго думает, а мы пойдем, дадим родителям отдохнуть, — весело сообщила Аленушка, увлекая Гермиону и Гарри за собой.
— Аленка! — позвал ее Березкин-старший. — Далеко не уходить, в танках не запираться, собак и часовых не дразнить, на заборе не рисовать.
— Да, папочка! — кивнула милая девочка, прикидывая, какие варианты ей оставили, а Гарри посмотрел на сестру с очень большим уважением.
***
Василий прибыл гораздо быстрее, чем ожидалось — не прошло и двух часов с момента звонка, и вот уже вертолет тяжело плюхнулся на свою площадку. Старый друг обрадовался Сашке как родному, обняв встречавших его офицеров. Майю и детей пока оставили в комнатах отдыха, ибо разговор предстоял на редкость сложный, представление новой семьи… Наступит время и для этого, конечно.
— Рассказываю сначала я, — товарищ подполковник тяжело вздохнул, взглянув на друзей. — Квартира твоя бабахнула качественно, и чем ее так, главное, кто — не известно. Сгоряча признали тебя трупом, но твой звонок заставил, конечно, побегать. Учитывая, где ты оказался, сейчас ребята быстро лепят бумаги прикрытия. Однако, больше данных нет… Да-с… Рассказывай теперь ты.
— Вась, Палыч, я не псих, предупреждаю сразу, — сообщил друзьям товарищ майор. — Но вся история, скорее, отдает фантастикой, я бы не поверил, скажу честно.
— Учитывая, что с фантазией у тебя всегда было грустно, — задумчиво произнес подполковник, почесав нос, — рассказывай всю историю.
— Одежда, что на них была — аутентичная, — заметил начальник базы. — Эксперты говорят, такое сейчас повторить невозможно технически — разве что повторить весь технологический процесс и то вряд ли. Так что придется признать, что где-то в раннем или высоком средневековье Европы наш боевой товарищ побывал.
— Интересное кино, — хмыкнул Василий. — Давай, рассказывай свои сказки…
— Это началось много лет
Майор рассказывал внимательно слушавшим его друзьям об очень нелегкой жизни двух детей, о том, как они тянулись к нему, готовые даже на смерть, потому что в своем мире не имели никого и ничего. Как в снах появилась Аленушка и они стали наконец семьей, разделенной сном. Несмотря на всю фантастичность рассказа, друзья понимали, что выдумать все это Березкин не смог бы, в такую фантазию друга они не верили. Слишком оно было детализировано, в этом-то офицеры разбирались более, чем хорошо — работа такая.
— Ритуал, который они проводили, был испытанием для всех нас, — продолжил Александр свой рассказ. — Причем, для Гарри и Гермионы он был гораздо тяжелее, чем для нас с Аленкой. Кстати, надо детей кардиологам показать будет, лучше нашим.
Выслушав подробности, рассказ о появлении Майи, о том, как она изучала чувства, ощущения, все сильнее принимая и детей, и Сашку, ну и чем все закончилось, конечно, товарищи офицеры приняли историю за правду. Теперь была необходимость семью залегендировать, создать документы, начиная от свидетельств о рождении. Единственное что…
— Березкин, ты Гермиону и Гарри переименовать не хочешь? — поинтересовался Василий. — Очень уж имена у них специфические.
— Они и сами хотят, — хмыкнул офицер, вспомнив просьбу детей. — Так что надо будет… Ну что, идем знакомиться?
— Дядя Вася, — радостно улыбнулся Гарри, стоило им только войти в комнату отдыха. От искренней радости, смешанной с узнаванием в глазах мальчика, Василий запнулся, только потом вспомнив то, что говорил друг об испытаниях.
— Привет, пацан, — улыбнулся ему подполковник. — Есть мысль сменить вам с Мионой имена, вы насчет этого как?
— Мы бы очень хотели, — тихо произнесла жмущаяся к мальчику Гермиона. — Потому что смеяться же будут.
— Тогда выбирайте, — улыбнулся Березкин-старший, с интересом глядя на отразившуюся на лицах работу мысли.
— Гарри пусть будет Георгием, — вдруг произнесла Аленушка, задумчиво глядя на мальчика. — Он наш защитник, ему подходит.
— А я тогда буду Машей, — очень тихо произнесла кудрявая девочка. — Потому что очень ласковое имя получается, а я… — она всхлипнула, была обнята Аленушкой и Гарри, к ним шагнула и Майя. Глядя на эту семью, товарищи офицеры понимали, что несмотря ни на что, дети травмированы и легко не будет.