По обе стороны Земли
Шрифт:
Повисла неловкая тишина. Тишка прильнул к хозяину. Амулетчик нерешительно улыбнулся. Потом шире. Еще шире:
– Нет, конечно же. Не настолько оборонники вникают в человеческую жизнь. На это маги-ремесленники есть. Это их хлеб - локальную оборону и красоту поддерживать.
Металлист, получив исчерпывающий ответ, кивнул, и снова задумался о чем-то о своем. Друид улегся спать. Ярослав шепнул что-то на ухо Тишке. Тот, порывшись в сумке, достал какой-то невзрачный камешек, протянул хозяину. Мастер амулетов взял камешек в руки, уселся поудобнее, прикрыл глаза… Да так и застыл истуканом. Я повернулась на спину и принялась
О том, что большой была сила волхвов, да не безграничной. Не могли они совсем уж природу дублировать. Вот и Глеб Макарович не смог со двора отлучиться, держал данное начальству слово. Был бы всемогущим - наверняка бы и нас встретил, и напутствия дал, и хутор защитил. Ан нет. Видать, не могли волхвы делать тысячу дел одновременно.
Но и металлист был умен, нельзя не признать. Лично у меня вопрос об обороноспособности жилищ не возник бы никогда. А он - гляди ты!
Я глянула в сторону товарища. Тот то ли делал вид, что спит, то ли и в самом деле спал.
Так летели мы в сторону Ладоги. Проносились назад деревеньки. Вились ленты рек. Смеркалось.
Глава 8.
К городу Ладога, что раскинулся на берегу собственно Ладожского озера в этой версии Земли, мы подлетели практически в полной темноте. Высадились на окраине города, и пошли огородами, чуть ли не на ощупь, аки калеки какие перехожие. Не известно, сколько бы времени мы проблуждали в абсолютно незнакомом городе, если бы не домовой. Он сочувственно оглядел нашу голодную делегацию, и просочился в чужой двор. Мы остались стоять посреди кривого переулка, вдыхая урбанистические запахи. Помойные, для разнообразия. Вскоре рядом появилась какая-то темная личность. За ней - другая, третья… Но держались они на приличном расстоянии, и кем были эти люди, разглядеть не было никакой возможности. Когда появился Тишка, вздохнул с облегчением даже металлист.
Домовой, встав во главе отряда, уверенно пошел вперед. Мы еще пару раз свернули, а потом ступили на освещенную мостовую. Личности остались позади.
Улица создавала впечатление тихого праздника. Особенно после блужданий по темным закоулкам. Разноцветные магические огни весело перемигивались друг с дружкой, им вторили сотни светлячков, опутавших ветки придорожных деревьев на манеру елочных гирлянд. Из открытых окон доносились звуки, порой весьма и весьма гармоничные. Вскоре показался и приют для нас, уставших. Двухэтажный деревянный дом стоял на перекрестке, призывно мигал гирляндами. "Путник" - емко гласила вывеска. Домовой настороженно повертел носом, подумал, и кивнул головой в сторону гостиного дома - заходите, одобряю.
Внутри заведение оказалось еще лучше, чем снаружи. Насквозь пропитанное вкусными запахами, освещаемое бездымными факелами, оно вызвало в нас, голодных, желание немедленно ознакомиться с кулинарным талантом местного повара. Да и зала была забита посетителями - верный признак отличной кормежки. Пока мы вертели головами да поводили носами, к нам подошла полная миловидная женщина. Окинула наметанным взглядом, заметила "сибирскую" одежку, и повела наверх по винтовой лестнице - в номера. Нам повезло - аккурат сегодня уехал купец, освободил две комнаты.
Мы поблагодарили хозяйку, кинули багаж, и, довольные фактом наличия ночлега, спустились ужинать на первый этаж. А там
Парни заказали по огромной кружке пива для себя, большущую чашку чая для меня, миску молочной лапши для домового (свежего молока не осталось), и сели изучать меню в приятной расслабляющей атмосфере. Полистав опись предлагаемых кулинарных шедевров, они заказали по порции "печеночек от бабки Лукерьи" и дополнительной пол-литре пива на брата. Я обошлась жареной картошкой с грибами и еще одной кружкой чая.
А вокруг шумели посетители. Кто-то кого-то спьяну уважал, кто-то хвастался охотничьими удачами (самого бы его на рогатину, злодея!), кто-то разглагольствовал о политике. В ожидании заказа я прислушалась к жаркому спору двух мужиков за соседним столом. Один из них был явно склонялся к христианству, второй же держался традиционного язычества.
– Что за странный у тебя бог, - говорил тот, что сидел спиной.
– Вроде как милосердный без меры. Но только к тем, кто щеки под удары подставляет. Кому такое милосердие надобно?
Я прислушалась.
Поначалу ответы христианина особой оригинальностью не отличались, все это я уже так или иначе слышала-читала: про вечное блаженство и муки адовы, про стада овец и всезнающих пастырей, про второе пришествие и спасение истинно верующих, и прочие страшилки. О! А вот что-то новенькое: про некую загадочную дверь, ведущую в чистилище с "на редкость дурным воздухом", адовый предбанник, не иначе.
"Ничего себе, у них тут шестое доказательство существования бога!" - возмущенно подумала я.
– "Да это же фальсификация чистой воды!"
– А то еще вишь как бывает, - напустил на себя таинственности христианин.
– Подует ветер, и откроется дверь в самый ад…
Я бы и дальше послушала откровение приверженца христова, но мне принесли огромную тарелку золотой картошки. Грибы также имели место (и немаленькое!) быть на тарелке. Все это было таким вкусным, а я - такой голодной, что я забыла на время про мужичков с их религиозным спором. А когда снова вспомнила про них, то прочувствовала на себе закон мирового зловредства вещей во всей красе - их след уже простыл, а стол был занят новыми посетителями. Они уже кружки с пивом ополовинить успели.
А жаль. Такая познавательная была беседа…
Наконец мы наелись, расплатились за стол и ночлег, и отправились наверх, по комнатам распределяться. Двое надвое, по идее, да только оказалась я в меньшинстве. Парни как-то странно на меня поглядывали, и ни один не решался составить мне копанию. Тоже мне, суккуба выискали! В общем, разозлилась я, сказала, чтобы вытаскивали одну кровать из моей комнаты, и оставили девушку в покое. Озабоченный моей безопасностью металлист немедленно воспротивился такому повороту событий. На что ему друид с талисманщиком резонно заметили, что, раз он такой заботливый, пусть сам и спит со мной в одной комнате. Я, естественно, еще больше рассвирепела: тоже мне, нашли прокаженную! Ушла в комнату, захлопнула дверь, села дуться в обществе домового: Тишка, жалостливый, за мной, униженной да оскорбленной, увязался. Достала я блокнотик с ручкой из клапана рюкзака (взяла на всякий случай, вот и пригодились!), принялась рисовать карикатуры на спутников. Злобно и абсолютно непохоже - на мне, дочери художника и рисующего искусствоведа, природа явно отдохнула.