По образу и подобию (Видение смерти)
Шрифт:
— С лентой не повезло?
— Ну… если учесть, что только на Манхэттене больше тридцати магазинов, где она продается, тогда — да, можно считать, повезло. Я установила производителей и поставщиков. Это обычный товар, Даллас. Продается в галантерейных лавках, в магазинчиках, торгующих товарами для рукоделия, большие универмаги держат ее в отделах подарочной упаковки. Трудно будет отследить источник.
— Было бы просто — все пошли бы служить в полицию.
Повторный допрос Диэнн Вандерли тоже оказался совсем не простым делом. Она
— Извините за вторжение.
— Все в порядке. Лютера еще нет, он задерживается. Рейс отложили. Мне было бы легче, будь он здесь. А так у меня все из рук валится. — Она знаком указала на стулья в гостиной. Вместо халата на ней были черные домашние брюки и просторная белая блуза, но волосы так и остались непричесанными, а ноги — босыми. — Я не спала и сейчас еле держусь. У вас есть новости? Вы нашли того, кто это сделал?
— Нет. Расследование продолжается, мы задействовали все ресурсы.
— Я и не надеялась. — Диэнн рассеянно огляделась по сторонам. — Наверное, я должна сварить кофе. Или чай? Или что-нибудь.
— Вам не надо хлопотать, — заговорила Пибоди таким участливым тоном, что Ева даже невольно позавидовала. Ей такой тон никогда не давался с подобной легкостью. — Если хотите что-нибудь выпить, я с удовольствием вам приготовлю.
— Нет-нет. Спасибо, но… нет. Ивонн… она опять заснула. И она, и Жанна. Вряд ли она поняла… действительно поняла, что ее мама никогда не вернется. Но она плакала. Никак не могла остановиться. Мы все плакали. Она уснула, когда уже не осталось сил плакать. Я уложила ее в постель, и Жанну тоже. Я уложила их вместе: не хочу, чтобы каждая из них проснулась в пустой комнате.
— Ей понадобится помощь консультанта, миссис Вандерли, — заметила Пибоди.
— Да, — кивнула в ответ Диэнн. — Я уже позвонила в адаптационный центр. А еще мне надо… О боже. Мы с Лютером хотим устроить похороны Элизы. Поминальную службу. Я не знаю, к кому надо обращаться и когда… Надо что-то делать. — По ее телу прошла дрожь. — Со мной все в порядке, пока я занята каким-то делом.
— Мы поможем вам связаться с кем надо, — пообещала Ева.
— Спасибо. Я позвонила нашим адвокатам, попросила оформить экстренную опеку над Ивонн. И начать процедуру оформления постоянной опеки как можно скорее. Я не дам забрать ее из единственного родного дома, какой она когда-либо знала. Я поговорила с родителями Элизы… вернее, с ее матерью и отчимом. Ее мать… — Опять голос Диэнн сорвался. Она яростно потрясла головой, стараясь не поддаваться слабости. — Сегодня днем они приедут. Мы вместе сядем и обсудим, как лучше поступить. Во всяком случае, попытаемся.
— Элиза была бы вам благодарна за то, что вы заботитесь о ее дочери. И за то, что вы помогаете нам в работе.
— Да. — Диэнн расправила плечи. — Надеюсь, что так.
— Что вам известно об Абеле Мейплвуде — отце Элизы?
— По-моему, он трудный человек. Правда, Элиза умудрялась поддерживать с ним хорошие отношения. Мне пока не удалось с ним связаться, сообщить ему. Он сейчас где-то на Западе. Омаха, Айдахо, Юта… Ничего не соображаю. — Она провела рукой по
— Нам тоже хотелось бы знать, где он находится. Обычная проверка.
— Я прослежу, чтобы вам сообщили. Да, вы же хотели осмотреть ее жилье… Я уложила девочек в спальне Жанны, чтобы их никто не беспокоил. — Диэнн начала подниматься, но Пибоди вновь усадила ее в кресло.
— Останьтесь здесь, постарайтесь немного отдохнуть. Мы знаем, где ее комнаты.
Они оставили ее в гостиной и вошли в уютную маленькую комнату. Здесь были разбросаны игрушки, на полу стояла корзинка с красной подушкой. Ева поняла, что это место для собачки. Она пересекла комнату, которая, вероятно, служила и гостиной, и детской, и вошла в спальню Элизы.
— Пибоди, пометь себе, что надо поручить кому-то из электронного отдела проверить ее телефон и компьютер.
Первым делом она подошла к комоду и начала изучать содержимое ящиков. У нее уже сложилось общее впечатление об уравновешенной, довольной своим положением, трудолюбивой женщине, и обыск ее жилища это впечатление лишь укрепил. Несколько фотографий в рамках, в основном детских. Цветы, безделушки, которые женщины так любят расставлять повсюду. Гардероб довольно скромный. Два приличных костюма, две пары выходных туфель. Ничто не говорило о присутствии в ее жизни мужчины.
Телефонный аппарат, стоявший на тумбочке у кровати, Ева проверила сама. Последний звонок был от матери. Самый обычный житейский разговор, но чувствовалось, что эти женщины очень привязаны друг к другу. Ближе к концу к разговору присоединилась девочка — видимо, она вбежала в комнату, пока мать была у телефона, и тоже захотела поговорить с бабушкой.
— Даллас, я, кажется, что-то нашла. — Пибоди держала в руке еще одну корзинку. — Это было в шкафчике под телевизором в гостиной.
— Что это?
— Корзинка с рукоделием. Она занималась рукоделием, понимаете?
Пибоди извлекла из корзинки моток репсовой ленты. Лента была не красная, но по типу такая же, как та, которую использовал убийца. Ева протянула руку, чтобы взять ленту, но в этот момент в комнату вошла девочка — крошечная, хорошенькая, со светлыми кудряшками и пухлыми щечками. Она терла глаза кулачками.
— Это мамина корзинка. Нельзя трогать мамину рабочую корзинку, пока она не разрешит.
— Гм…
— Я ею займусь, — прошептала Пибоди и, передав корзинку Еве, присела на корточки перед девочкой. — Привет, ты Ивонн?
Малышка съежилась.
— Мне нельзя разговаривать с незнакомыми.
— Правильно, но с полицией можно, ведь правда? — Пибоди вытащила свой жетон и протянула его девочке. — Мама рассказывала тебе про полицейских?
— Они помогают людям и ловят плохих дядек.
— Точно. Я детектив Пибоди, а это лейтенант Даллас.
— Что такое тинант?
— Это такая работа, — ничуть не смущаясь, ответила Пибоди. — Это значит, что она полицейский, который ловит очень много плохих дядек.