По образу и подобию
Шрифт:
— Я сейчас принесу сладкого горячего чая и спазмолитик. Вы просто перенервничали. Все будет хорошо, — ответил стюард и ушел.
Соседи начали советовать Лину, как ему дышать, держать ли руки в области желудка, закрыть глаза или откинуться на сиденье. Люди повели себя ровно так, как и положено было вести себя человеку в подобном случае. Но только не Надире.
Лин заметил возле иллюминатора свободное место, как раз напротив Надире. Вскоре стюард принес чай.
— Благодарю вас, — ответил Лин, беря чашку обеими руками и одаривая стюарда елейной улыбкой, на какую способны
— Конечно, прошу вас… Я помогу, — участливо улыбнулся молодой человек.
Лин благополучно перебрался в кресло возле иллюминатора, как раз напротив Надире. Какая возможность прозондировать эту красотку!
Девушка пребывала в полудреме, прикрыв глаза.
«Красивая… — заметил про себя Лин, разглядывая египтянку. — Губки алые, ротик маленький, как у китаянки, кожа смуглая, чистая, гладкая, точно фарфоровая…Ни единого изъяна в лице…Даже волосы, как у богини, никакой неопрятности…Носик маленький, а глаза, хоть и прикрытые, наверное огромные, сияющие…»
Надире открыла глаза, почувствовав, что ее бесцеремонно разглядывают, и вопросительно глянула на китайского очкарика. Вид у него был приблажный, улыбающийся, будто он чудо увидел, и глаз не может оторвать. Смерив его презрительно оценивающим взглядом, девушка вновь прикрыла глаза, так и не проронив ни слова.
«Хоть бы рот открыла, сказала бы пакость какую-нибудь…Хм! Слишком самоуверенна. Возможно, этому спокойствию и уверенности есть вполне объяснимая причина… Попытаемся залезть в ее мозги и узнать, о чем думает такая красотка?»
«Алишер, сволочь, без меня умотал, а я здесь как проклятая!.. Теперь опять искать работу…Одежды ни хрена не осталось… Где он теперь, этот придурок?.. Опять, кажется, этот узкоглазый пялится… Что мне выбрать на этот раз: танцевать, петь, демонстрировать модели или стать за стойку бара?.. Проклятье! Как этот говнюк посмел променять меня на какого-то имама?!»
«Однако…! — усмехнулся про себя Лин, прочитав мысли внешне вроде бы спокойной девушки. — Дай-ка я побеседую с ней. Буду косить под идиота. Придуркам многое и почти всегда прощается».
— Гробницы древних египетских царей всегда считались самым большим чудом света… причем в буквальном смысле слова, — начал Лин декламировать, пытаясь завязать разговор и познакомиться с девушкой.
Надире открыла глаза и нахмурилась, пытаясь понять, что происходит.
— Что, простите? — переспросила она.
— Я говорю: гробницы древних египетских царей всегда считались самым большим чудом света. Путешественники, плывущие по мутным водам Нила, с замиранием сердца и мистическим трепетом взирали на необыкновенные горы удивительно правильной формы, расположенные по берегу на территории — от современного Каира до Фогомского оазиса, — с пафосом декламировал Лин, упиваясь историческими фактами.
«О, Боже! Этого еще не хватало на мою несчастную голову!» — подумала Надире.
— Первым из фараонов в трехтысячном году до нашей эры распорядился воздвигнуть над своей гробницей шестидесятиметровую
Надире снисходительно смолчала и снова прикрыла глаза, а Лин все продолжал декламировать.
— …Почти пять тысяч лет возвышается на плато в Гизе под Каиром эта огромная пирамида. Некоторые, правда, считают, что ей не менее десяти тысяч лет…Высота ее когда-то равнялась ста сорока семи метрам, а сейчас из-за обвала вершины — ста тридцати шести с половиной метрам. Длина каждой стороны составляет двести тридцать три метра. Чтобы обойти кругом пирамиду Хеопса — или как правильно сказать: Хуфу, — придется пройти около километра…
Надире, наконец, не выдержала:
— Вы меня, конечно, извините, многоуважаемый туземный турист, но с историей своей страны я знакома с детства, — раздраженно заметила египтянка.
— Меня зовут Бао, — мило улыбнулся Лин, слегка склонив в учтивом поклоне голову. — А вас?
— Надире, — сдержанно, но вежливо отозвалась девушка.
— Какое прелестное имя! — слащаво пропел Лин. — Я ученый из Пекинского университета. Пишу диссертацию на тему религий и древних верований основных течений в человеческой цивилизации. Наши культуры во многом схожи. Не замечали?
— Наши? — удивленно переспросила Надире.
— Наши: древнеегипетская и древнекитайская. Цель моих научных изысканий — поиски общих корней двух великих цивилизаций. Некоторые ученые считают, что Великие пирамиды и Великую Китайскую стену возводили одни и те же архитекторы, и возможно, с одной и той же целью, — по заговорщически прошептал Лин, опасливо посмотрев по сторонам, опасаясь мнимых слушателей. — О длине Китайской стены до сих пор идут споры, называют цифры — свыше четырех тысяч километров и свыше пяти тысяч километров. Ширина каменной дороги, то есть стены, такова, что по ней могут пройти в ряд десять человек или проехать пять всадников. По примерным подсчетам в стене захоронено около миллиона китайцев, погибших на грандиозной стройке во времена могущественного императора Цинь Ши Хуанди, что означает — первый из династии царей Цинь, живший в третьем веке до нашей эры.
А если прочесть повнимательнее древнекитайские тексты, можно предположить, что палеоконтакты, то есть контакты с представителями внеземных цивилизаций, в далеком-далеком прошлом на китайской земле все же происходили. В них есть множество сведений о мудрых и гуманных «сынах неба», после чего так стали называть императоров. Интересно, что появлению этих «сынов неба» предшествовали всевозможные космические явления. Например, перед прибытием первого «сына неба», названного Хуанди, «сияние великой молнии опоясало звезду Цзи в созвездии Ковша», то есть в созвездии Большой Медведицы. Сам же Хуанди, как утверждают хроники, был родом из созвездия Льва. Устав править Китаем в течение столетия, он «вернулся на свою звезду».