По осколкам нашей любви
Шрифт:
— Марко? — Я села с дрожащими губами.
Он оглядел меня, и чтобы он не увидел, это заставило его закрыться в отчаянии. Отчаянии!
С щек упали слезы.
— Нам не стоило.
— Марко.
— Мне не стоило. — Он быстро натянул футболку и с кроссовками. Он оглянулся на меня, когда повернул дверной замок. — Мне жаль, Ханна. Боже, мне очень жаль.
И потом он оставил меня одну.
Плача и спотыкаясь в комнате сквозь затуманенное зрение, я быстро натягивала одежду, прежде чем кто-то смог бы войти. Одевшись,
Отчаяние? На данный момент его чувствовала я, а не он.
После этого я никогда не видела его. Только несколько часов назад на случайной свадьбе. Моя первая любовь. Мой первый раз.
Первая несчастная любовь.
Слезы заблестели в глазах, но я не позволила им скатиться по щекам. Их все я пролила уже много лет назад.
• ГЛАВА 7 •
Я была более, чем просто злой. Не от того, что сделал Марко со мной, уехав, а возвратившись. Я была потерянной долгое время после того, как он кинул меня. Мне потребовалось некоторое время, чтобы снова найти в себе силы и независимость. Это означало укрепление стены вокруг сердца и создание маленьких закрытых дверей, ведущих в душу, чтобы только люди, которым я безоговорочно доверяла, могли войти в нее.
Стоя тогда напротив него и всматриваясь в это красивое лицо и глаза, которые прежде казались мне такими чувственными, я вновь оказалась той семнадцатилетней девчонкой. Полностью потерянной.
Как же это бесило меня.
Как он вообще посмел вернуться в мою жизнь и заставил снова чувствовать себя такой? Я уже не та девушка, а независимый человек, который знал, кто он и чего хотел от жизни. У меня была семья, друзья, ученики и коллеги, которые понимали и уважали.
Этот потерянный человек, ноющий от боли, как синяк… не тот, которого они знали.
Это злило меня.
Я елозила и вертелась всю ночь из-за гнева, что сжирал меня изнутри; и поняла, когда, наконец, встала с кровати в воскресенье, что не могу встретиться с семьей. Им хватит одного лишь взгляда, чтобы понять, что со мной что-то не так. Коул уже вел себя подозрительно. Поэтому я написала маме, что погрязла в работе и не могу прийти на воскресный обед. По правде говоря, мне нужно было время остыть и вернуться в свою колею.
И чтобы этого добиться, я устроилась в гостиной с домашней работой и провела целый день, выставляя оценки. И в какой-то мере злость начала убывать.
Я была так поглощена проверкой заданий, что чуть не упала с дивана, когда в дверь позвонили. Уже шел шестой час, небо за окном темнело, и мне пришлось включить свет, чтобы хоть что-то видеть на бумаге. Я не могла представить, кто решил зайти ко мне. С моей-то безумной, чрезмерно заботливой командой, это мог быть кто угодно. Я не знала, почему была так удивлена. Это уже четвертый раз, когда я пропустила воскресный
И этот кто-то — Элли.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, следуя за ней в гостиную.
Я наблюдала, как она рассматривает тетради с задумчивым выражением лица.
— Элли?
Она нахмурилась, глядя на меня.
— Ты пропустила воскресный обед. Снова.
Я махнула на стопки тетрадей.
— Я сказала маме, что у меня много работы.
Несмотря на очевидный факт у нее перед лицом, казалось, сестра на него не повелась. Она знала меня слишком хорошо.
— Уверена, что дело только в этом? Коул выглядел обеспокоенным из-за того, что тебя не было.
Элли будет копать, пока не отыщет правду, поэтому я контратаковала, выбрав версию правды.
— Ладно. Когда мы с Коулом были на свадебном приеме прошлым вечером, я столкнулась с болезнью из прошлого — Марко Д'Алессандро. — Я вздохнула, сложив руки на груди.
Голубые глаза сестры округлились от удивления.
— Боже мой. И как все прошло?
Попытка держать горечь эмоций подальше от лица провалилась, и я изогнула губы в презрении.
— Я узнала, что он торчит в Эдинбурге уже четыре года и даже не удосужился связаться.
— Нехорошо. — Элли сочувственно поморщилась.
— Почему меня это заботит? — Я плюхнулась на диван. — Это просто… — Тряся головой в огорченном замешательстве, я смотрела, как Элли садится в кресло. — На прошлой неделе я нашла совместное фото с ним, и это было в первый раз за долгое время, когда я подумала о нем… а затем пуф! Он вдруг оказывается прямо передо мной. Это выбило меня из равновесия, но теперь я в порядке.
Элли щурила на меня глаза, тщательно изучая.
— Надеюсь, что ты говоришь правду.
Я поморщилась.
— Так и есть.
— Ханна, я твоя сестра и люблю тебя. У тебя огромная семья, которая тебя любит. Пять лет назад ты начала закрываться от нас, притворяясь, что все нормально, и решив заботиться о себе самой без нашей помощи. Ты должна это прекратить. Не только ради себя, но и нас. Мы всегда рядом, если будем нужны тебе, и честно говоря, нам нужно, чтобы ты в нас нуждалась.
Чувствуя вину, я увела от нее взгляд, уставившись на работу.
— Я не закрываюсь от вас, Элс. Даю слово, я в порядке.
— Я не верю тебе, — отвечает она тихо. — Я не забыла те давнишние разговоры. Не забыла, как ты была от него без ума. Марко — твой Адам. Ты была убита горем, когда он уехал. Я знаю, что ты не в порядке.
Я ничего не сказала, потому что не знала, что, или просто не могла выдавить слова из-за сжигающего, полного боли кома, забившимся где-то в горле. На ответ к моей долгой тишине Элли несчастно вздохнула и быстро удалилась. Тот факт, что она даже не попрощалась, дал понять, что ее переполняли гнев и боль.