По осколкам разбитого мира
Шрифт:
Балансируя на тонкой перекладине, обогнула угол храма. И как только угол зрения сменился, тут же увидела их. Две внушительные фигуры львов из золотистого камня расположились по обеим сторонам от входа в зал. Никогда не спящие — или же заснувшие навсегда — охранники этого древнего места.
Перепрыгивая с одной колонны на другую, Алексия в конечном счёте приземлилась на груду камней, когда-то бывшей стеной. Каменные стражи, эти гордые большие кошки, доходили ей до пояса. Если догадка верна, то где-то поблизости ее ожидала очередная весточка от отца.
Она тщательно осмотрела статуи, но не нашла
Преодолев арку, увитую странным растением, похожий на золотистокоричневый плющ, Алексия вошла в просторный зал. Время пощадило его чуть больше, чем предыдущий, со львами. Сквозь обвалившийся потолок сюда проникали солнечные лучи, словно желая согреть холодный камень. В центре зала стояли четыре каменных алтаря, расположенных по кругу. За ними, в противоположном конце зала, Алексия увидела огромную дверь из того же необычного золотистого камня, что и алтари, и статуи львов на входе.
Дверь ей была не интересна — вряд ли отец запрятал подсказку там. Знал, что на разгадывание его загадок времени у нее не так много — каждая минута, проведенная в диких землях Бездны, могла стоить Алексии жизни. Она мысленно провела линии между четырьмя алтарями, и присела на корточки на месте их пересечения. Тщательно ощупала пол. Так и есть — в самой середине круга пальцы нащупали тонкий зазор. Поддев его ногтями, Алексия отодвинула в сторону плитку размером с ладонь.
Разочарованно вздохнула — под плиткой оказалась лишь голая земля. Никакого письма. И тут же покачала головой — стал бы отец доверять тайное знание бумаге, которая в Бездне в любой момент может превратиться в пыль и прах? Перевернула плитку и торжествующе улыбнулась, глядя на камень, испещренный буквами родного языка и смутно знакомыми символами. Их Алексия встречала в одном из дневников отца.
Шифр. Она нашла шифр к его записям — недостающую и невероятно важную деталь.
Алексия сунула плитку в карман, магией скрепляя швы — чтобы драгоценная находка не потерялась. Выпрямилась, не сводя взгляда с огромной двери напротив.
Если в Асхаранж забредали искатели приключение, то руины Храма Золотых Львов они бы не обошли стороной. Но Бездна опасна — никогда не знаешь, откуда ждать новой беды. Алексия никогда не видела в Бездне тел погибших — этот странный, разбитый мир словно питался человеческой плотью. Но ей часто удавалось находить чужие вещи, подчас нетронутые, подчас порванные на клочки, будто их рвал дикий зверь, а иногда и вовсе — окропленные кровью. Что стало с их владельцами? Ответ напрашивается один — их убила, пусть и чужими руками, лапами, клешнями или щупальцами, Бездна. И она же и поглотила их.
Алексия не хотела думать о том, что в этом храме могли погибнуть люди — но она должна была помнить, что ее младшая сестра, запертая в магическом коконе, голодает. И если где-то здесь есть еда и вода… она обязана ее найти.
В центре двери удалось разглядеть небольшое углубление в форме человеческой ладони. Алексия удивленно вздернула бровь — судя по всему, людям, прежде населяющим Бездну, это служило своеобразным замком. И если дверь можно отворить, просто прикоснувшись,
Следуя нехитрому выводу, Алексия вложила ладонь в углубление. Подходило неидеально — ее рука была слишком узкой и маленькой. Но в то же мгновение, когда кончики пальцев ощутили холод камня, в глубине двери щелкнуло — своим прикосновением она и впрямь привела в действие некий механизм.
Вот только дверь отказывалась открываться. Алексия хмуро смотрела на нее, гадая, что задумали древние архитекторы храма — что еще ей нужно сделать, чтобы злополучная дверь открылась? Долго размышлять ей не позволили. Звук, раздавшийся за спиной, заставил Алексию похолодеть. Это было тихое, угрожающее рычание.
Обмирая от ужаса, она медленно повернулась. Над четырьмя алтарями колыхался голубоватый сгусток чистейшей магии, похожий на лишенный факела огонь, по прихоти призывателя поменявший свой цвет. Но это было не самое странное… и страшное. Сквозь увитую золотистым плющом арку Алексия видела статуи львов.
И они приходили в движение.
Фигуры оживали, сходили со своих постаментов. Каменные лапы со стуком опустились на изувеченную ветрами и временем плитку зала, мощные кошачьи головы развернулись в ее сторону, в окаменевших глазах не было ни проблеска жизни. Но каменные львы шли. И шли они к Алексии.
Она вскрикнула и бросилась прочь, к самой невысокой колонне. Через зала из арку не выбраться — для этого нужно бежать наперерез львам. Значит, оставалась только дыра в потолке, сквозь которую виднелся кусочек голубого неба — слишком чистого, слишком невинного для такого места как Бездна.
Алексия бежала изо всех сил, мысленно костеря себя. Глупая, как она могла поверить в то, что дверь храма, выстроенного века — или тысячелетия — назад, откроется так просто? Как могла позволить заманить себя в ловушку? И это она, Алексия Атрейс, каждый день напоминающая себе о том, что здесь, в Бездне, осторожность порой ценнее отточенных годами рефлексов и искусного владения мечом и магией!
Прыгнув с разбега, она повисла на колонне. Расцарапав руки в кровь, забралась наверх. Каменная пасть громко щелкнула у ее лодыжки, но схватила лишь воздух. Помедли Алексия всего мгновение…
Расстояние до следующей колонны оказалось слишком большим. Она стояла, тратя драгоценные минуты на поиски выхода. Каменный лев, встав на задние лапы, оперся на колонну. С ужасом Алексия услышала уже знакомый звук — колонна начала медленно, но неумолимо крениться.
— О нет, — прошептала она. — Сосредоточься, пожалуйста, сосредоточься!
Прикрыв глаза, Алексия призвала магию. Представила воздух в виде прозрачных лент, и принялась переплетать их между собой. Она вила веревку из воздушных потоков, из теплого, душного ветра, сквозняка, проникающего в храм через многочисленные разломы. Главное — не сбиться. Плести из невидимого всегда тяжело — особенно в минуты, когда страх затмевает все на свете. Но у Алексии был свой собственный артефакт, который никто и никогда — даже сама многоликая Бездна — у нее не отнимет.
Абигайл. Ей не справиться одной. Теперь, когда отец исчез, о ней некому заботиться, некому за нее постоять. Кроме Алексии. А значит, она должна выжить — во что бы то ни стало.