По острию ножа
Шрифт:
— Кого именно?
— Здесь вопросы задаю я. Так вот, твой напарник развязал язык, а ты пытаешься ввести меня в заблуждение.
Пленный чеченец мгновенно рассудил, что своих он не предаст, а наемников защищать не обязан. Тем более этот урус так много знает о Марте.
— Как женщина попала в твой отряд?
— Ее направил сам президент.
Матейченков кивнул:
— Совпадает.
Пленный приободрился.
— Как вы платили ей?
— Это нужно спросить у нее, — усмехнулся чеченец. — Ей переводили зарплату помесячно на ее счет
— Это известно. Я хочу знать, сколько именно ты ей платил.
— С головы.
— Что это значит?
— Ей вручали деньги за каждого убитого русского.
Матейченков с трудом удержался, чтобы не съездить прямо по ухмыляющейся роже.
— Интересно… — произнес он невозмутимо. — Сколько же?
— Сто.
— Рублей?
— Шутишь, начальник, — покачал головой пленный. — Кому они нужны, твои дубовые? Или, как там, — деревянные? За каждого снятого Марта получала сто баксов.
— И много она у вас зарабатывала?
— Немало. Если удачные дни набегали.
Он так и сказал: «удачные дни»…
Допрос продолжался долго. Матейченков выяснил множество деталей, начиная с имени и фамилии женщины-снайпера. Пусть они вымышленные — это все равно поможет в поисках организации, которая занимается вербовкой и засылкой в Чечню снайперов.
И данные о Марте Дорникайте, литовке, 24 лет, были переданы нашей агентуре…
Расследование по делу о наемнице, родоначальником которого по существу явился генерал Матейченков, прошло успешно и привело к любопытным результатам.
Марта, оказывается, была человеком довольно известным в спортивных кругах Литвы. Это была профессиональная спортсменка, одно время даже — чемпионка республики. Причем наибольшее количество очков набирала при стрельбе по движущейся мишени…
Теперь вот она, оказывается, сменила нарисованную мишень на живую, причем не без успеха.
Поскольку имя и фамилия спортсменки оказались подлинными, агентура на месте, в Литве, сумела выяснить, когда и при каких обстоятельствах Марта была завербована. Оказывается, в Вильнюсе под прикрытием спортивного комитета находился специальный пункт, где лучшие стрелки, доказавшие свою состоятельность на специально проводимых соревнованиях по стрельбе, могли, при желании, законтрактоваться в Чечню.
Ввиду безработицы, особенно среди спортсменов-профессионалов, наплыв желающих подзаработать, пусть и с риском для жизни, был достаточно велик.
Впрочем, именно эти детали следствие интересовали мало. Важна была фактология — имя спортсмена (или спортсменки) и дата вербовки, ибо это одновременно была и дата зачисления «на довольствие».
Матейченков пригласил к себе начальника диверсионно-разведывательного центра.
— Можно по этим данным разыскать здесь, в Чечне, эту самую Марту? — спросил он.
— Неделю назад я сказал бы: нет.
— А теперь?
— А теперь говорю: можно попробовать, — улыбнулся Петрашевский.
— Что же изменилось?
— Мои ребята навестили дом, который я некогда принял за штаб
— Тот, где ты его безуспешно ловил когда-то?
— Именно. Теперь там, по данным разведки, обосновалась канцелярия нынешних чеченских правителей.
— В том самом селении?
— Да.
— А почему именно там?
— Место уж больно удобное. Но на этот раз мы никого не пытались захватить или выкрасть — охрана там, сами понимаете, сильная и бдительная. Но нашелся человечек, который за приличную мзду согласился доставить моим разведчикам кое-какие бумаги.
— Прямо из канцелярии?
— Да.
— А какие именно?
— Только не смейтесь.
— Не буду, — пообещал Матейченков.
— Видите ли, это была, собственно говоря, моя идея… — начав фразу, Петрашевский запнулся.
— Я слушаю, Николай Константинович.
— Наш агент занимает там, в канцелярии, невысокую должность… Он убирает помещение.
— Уборщица?
— Уборщик. Но не надо думать об уборщиках свысока… У него есть кое-какие возможности. Бумажку спереть, копию снять и так далее. Вот я велел ему поднакопить материал такого сорта, а потом мои разведчики его выкупили.
— И что, нашлось там что-нибудь интересное?
— Есть одна бумага, которая, по-моему, имеет отношение к нашему случаю.
— Расскажи.
— Это листок, на котором перечисляются несколько десятков имен и фамилий, в основном женских, а рядом — какая-то абракадабра, набор цифр и букв.
— Шифр?
— Видимо.
— И чем же это интересно?
— Потому что одно из имен, которые там упоминаются, — Марта.
— Точно помнишь?
— На память не жалуюсь.
— А фамилия?
— Могу уточнить.
Полковник тут же позвонил своему помощнику, объяснил, что от того требуется, и через минуту произнес, обращаясь к Матейченкову:
— Могу доложить.
— Ну?
— Марта Дорникайте.
Генерал чуть не подпрыгнул на стуле:
— Пусть продиктует тебе все буквы и цифры, весь шифр, который стоит рядом с этой фамилией.
Полученные данные Матейченков тут же передал специалистам, пояснив поставленную задачу.
Дешифровщики бились над заданием четыре дня, однако решение нашли. Ключом к решению послужили имя и фамилия женщины-снайпера, а также дата ее вербовки. Документ же, заполученный разведчиками, носил сугубо гражданский характер — там фиксировалось, где служит высокооплачиваемый контрактник, а также когда и какая именно сумма ему выплачена.
Таким путем удалось узнать имя и фамилию главаря отряда, в котором служила сейчас Марта. Это было уже кое-что. С такими данными можно было попытаться выйти на след банды, что и произошло через полтора месяца…
У Матейченкова состоялся разговор с руководителем группы снайперов.
— Мне нужна контрактница из Литвы, которая служит в банде Айюба Бараева, — сказал генерал.
— Кто она?
— Снайпер. Желательно доставить живой.
— А если подраним?
— Что делать… Лишь бы могла говорить.