По поводу прошлой ночи
Шрифт:
Как только мое сердце возобновило свое биение, я ошеломленно ответила.
— Я люблю десерты.
Я могла слышать его улыбку, когда он произнес:
— Хорошо, я мог бы на это поспорить. — Затем он добавил, фыркнув: — Я имею в виду, конечно. Кто не любит десерты?
Я сказала, прежде чем подумала:
— Не мой друг.
Смех Куинна согрел меня.
— Вот это моя девочка.
Я прикусила губу и продолжила дышать, несмотря на то, какое влияние эти слова оказали на меня.
Минуту спустя, он вышел из душевой, и если я думала, что
Я потрясла головой, чтоб прочистить ее. Это же не было нормальным, не так ли? Это была чересчур интимная ситуация для двух людей, которые только познакомились. Конечно, было что-то не то в этой сцене. И почему мое сердцебиение похоже на стук барабанов?
Прекрати, сердце!
Куинн вытерся, снова напялил свой халат и затем покинул ванную. Он крикнул:
— Там есть халат за дверью, малышка.
— Спасибо, — ответила я еле слышно, все еще потерянная в собственных мыслях.
После того как мое тело отмокало в джакузи еще добрых полчаса, я встала, позволяя воде стечь по моему телу, затем вытерла себя и своих резиновых уточек, улыбаясь, когда делала это. Я была серьезна, когда сказала, что буду хранить их вечно.
Подойдя к двери, я сняла с крючка халат и надела его. Очевидно, он был сшит на мужчину с размерами Куинна, потому что я утопала в этой чертовой вещице. Как только я вышла из ванной, Куинн посмотрел на меня со своего места на кровати и ахнул.
— Она жива!
Я фыркнула.
— Ах, ха-ха.
Он потер свои руки.
— Ты голодна? Я голоден. Давай поедим.
Он встал, как только я присела на кровать, пододвигая вперед тележку с угощениями. Кое-что привлекло мой взгляд на кровати, и я ахнула:
— О, господи. О, нет!
Оставив тележку, Куинн поспешил ко мне, явно обеспокоенный.
— Что Майя? Что?
Мое выражение лица стало несчастным, я сморгнула слезы.
— Там кровь на простынях. — Я всхлипнула. — Теперь все узнают, какая я потаскушка. Горничные будут разговаривать о том, какая я шлюшка, затем они расскажут об этом персоналу из кухни, и, не успеешь оглянуться, абсолютно весь город будет знать.
Кровать прогнулась, вокруг меня обернулась рука, и Куинн прижал меня к своему трясущемуся телу.
— Детка, нет. — Он пытался скрыть свое веселье, но с треском провалился.
Я резко толкнула его плечом.
— Не смейся надо мной, Куинн.
Он притворился будто ему больно.
— Ай. Хорошо, хорошо. Но серьезно, в этом ничего такого нет. Даже не переживай по этому поводу. Ты знаешь, как много молодоженов останавливаются в этом отеле? Это просто наведет их на мысль о том, что мы с тобой только поженились.
Молодожены... я с Мэттом Куинном.
Срань Господня.
Я потерла глаза и сделала глубокий вдох.
—
Он прижал меня к своему теплому телу, затем поцеловал в лоб.
— К вашим услугам, миледи. — Он подкатил сервированную блюдами тележку к моим ногам, и когда Куинн начал поднимать крышки с серебряных блюд, я ахнула.
Разнообразие десертов, что аж глаза разбегались.
О, боже. Я была в раю.
Крохотные кусочки шоколадного торта с прожилками шоколадного соуса, небольшой банановый пирог с карамелью и даже миниатюрный лимонный пирог с безе, торт «Красный бархат», обильно покрытый глазурью из сливочного сыра, морковный торт с карамельной глазурью. Вот это да. Я была бы не против умереть сегодня, зная, что это был самый лучший день в моей жизни.
Затем он подошел к холодильнику.
— Есть еще кое-что. Мне пришлось сделать для этого специальный заказ.
Как только я увидела формочки, то сглотнула слюну.
— Не говори мне, что это...— Когда блюдо появилось в поле зрения, я откинулась назад на кровать. — Иисус, так и есть. — Приподнимаясь на локтях, я произнесла с благоговением: — Крем-брюле. Ах ты подлиза.
Он сел рядом со мной, широко улыбаясь.
— Я запомнил.
Я покачала головой.
— Ты запомнил. — Я не планировала делать то, что собиралась, но все равно сделала это. Я обняла его и оставила поцелуй на его щеке, покрытой щетиной. — Спасибо тебе, Куинн. Это самый лучший день в моей жизни.
Его руки опустились на мои плечи, и он прижал меня к себе. Куинн держал меня так какое-то время, прежде чем пробормотать очень искренне:
— Это было сплошным удовольствием для меня.
Я взяла крем-брюле, ложку и воткнула ее в верхушку. Потребовалось услышать, как хрустнула корочка, чтобы мое лицо озарила блаженная улыбка, а соски возбудились. Я зачерпнула немного десерта и отправила ложку в рот.
В тот самый момент, когда сладкий нежный крем коснулся моего языка, я застонала.
— Тебе нужно это попробовать.
Я поднесла полную ложку к его губам, и он, не раздумывая, принял ее. Его глаза закрылись, и он застонал.
— Так вот что такое крем-брюле? Дерьмо. Я много упускал.
Я уставилась на него в недоумении.
— Ты никогда его не ел?
Он покачал головой, все еще смакуя десерт.
— Нет, но теперь я понимаю, почему оно так тебе нравится.
Большую часть ночи мы разговаривали, кормя друг друга кусочками ужасно вкусных десертов и запивая их голландским горьким горячим шоколадом. И это не было сексуально. Обстановка была дружеской и уютной. Я была удивлена, насколько расслабленными мы были друг с другом. Куинн рассказал мне немного о себе. Я узнала, что его мать была не самой приятной женщиной, но он не собирался рассказывать мне почему. Его отец бросил их еще до его рождения, и когда Куинн стал достаточно взрослым для того, чтобы его найти, то узнал, что тот уже умер.