По Праву Крови
Шрифт:
Рев реки здесь был уже не настолько оглушительным, и если закрыть глаза и хорошенько постараться, то в нем можно даже было различить пение.
Эту площадку когда-то нашла наша мама – уж и не знаю, как она разглядела ее снизу, но ей нравилось стоять именно здесь и смотреть, как, рыча и утробно воя, падала вниз река, а потом, пенясь, взлетали над образовавшимся внизу озерцом ее водные клубни.
Именно сюда мы и пришли с Джулианом. Остановились, и я, поддавшись внутреннему порыву, взяла его за руку. Покачала
Пот, соврала ему. Да-да, здесь слишком жарко. Затем добавила:
– Все хорошо, Джулиан!
– Ничего хорошего, Дайрин! – внезапно возразил он, отобрав свою руку. Его ладони сжались в кулаки, а лицо исказилось от гнева. – Это все они!.. Они во всем виноваты, проклятые райтары! Если бы не они, сейчас все было бы по-другому! Мама осталась бы жива, а отец не стал бы калекой, у которого приступы один за другим!.. Мы жили бы в столице, в нашем большом доме, который ты так любишь вспоминать, и у нас на все хватало бы денег!
– Джулиан!.. – выдохнула я растерянно.
– Зато я ненавижу! Ненавижу вспоминать наш старый дом! – заявил он. – Потому что я знаю… Прекрасно понимаю, что у нас его отняли! У нас отняли все, что полагалось нам по праву рождения, и вся наша родня от нас отвернулась. Не захотели иметь с нами дел, потому что боятся проклятых райтаров!..
Я покачала головой.
– Не надо, Джулиан! Не стоит себя так мучить! Прошлого уже не вернуть, и нам стоит жить настоящим. Оно не такое уж и плохое, если присмотреться к нему повнимательнее…
Но он не собирался ни меня слушать, ни к чему-либо присматриваться. Махнул рукой, словно хотел одним ударом разрубить всех наших врагов. Затем резко развернулся и кинулся вниз по той самой тропинке, петляющей среди кустов.
Догнала я его только возле повозок.
– Джулиан! – позвала его.
Брат повернулся, но его лицо хранило безразличное выражение.
– Все хорошо, Дайрин! – заявил он с фальшивой улыбкой – Прости, что я сорвался там, наверху. Но все, я уже успокоился. И да, я помню, что я тебе пообещал. Больше никаких глупостей, я и забыл о них думать.
Затем отвернулся и направился к лошадям, потому что наш короткий привал подходил к концу. Я же смотрела ему вслед и думала о том, что нисколько ему не верю.
И еще о том, что все мои надежды, что Поющие Водопады помогут мне снова установить с братом связь, потерпели сокрушительный крах.
Вместо того, чтобы сблизиться, Джулиан и вовсе перестал со мной разговаривать. Молчал весь остаток дня, не отвечая даже на мои простейшие вопросы, и я сдалась, решив оставить его в покое.
Не хочет говорить – и не надо, не буду за ним бегать!..
Затем наступил вечер, за которым пришла теплая звездная ночь. Наш небольшой караван наконец-таки свернул на постоялый двор, где дядя Захарий с сыновьями
От щедрот дяди Захария нам с кухни принесли сытный ужин, после чего мы стали укладываться спать. Но перед этим поделили – брат все же снизошел до разговора, – кто и когда станет караулить, потому что по договору с соседом мы должны были приглядывать за караваном не только днем, но и ночью.
Джулиан откровенно зевал, демонстративно жалуясь на усталость, поэтому караулить первой вызвалась все-таки я. Брат моментально заснул, а я сидела, прислонившись к полотняной стенке, поддерживая Связь с Грезой, устроившейся неподалеку.
Драконица тоже не спала, да и я, стряхивая с себя дремоту, время от времени окидывала повозки через откинутый полог внимательным взглядом. Впрочем, ни на бутыли с маслом, ни на огурцы дяди Захария никто покушаться не спешил, так что моя часть караула прошла спокойно.
Перед рассветом пришло время поменяться, но растолкать Джулиана мне так и не удалось. Брат наотрез отказался просыпаться. Пробурчав, чтобы я от него отстала и чтобы караулила сама, раз уж мне так надо, повернулся на другой бок и снова засопел.
Так я и просидела до утра одна.
Потом, правда, после завтрака немного вздремнула в повозке, пока вдали не показались стены Милерина. Разбудил меня дядя Захарий, заявив, что мы почти на месте, и я, чтобы ничего не пропустить, перебралась на лошадь.
Ехала, зевая украдкой и разглядывая раскинувшийся перед нами огромный город. Окруженный зелеными полями, Милерин, казалось, дремал на груди у серебристо-синей ленты реки. Конечно же, город не был таким большим, как столица Нотубрии, которую я почти не помнила, но все равно оказался густо населен. В нем проживало почти полмиллиона человек.
И я уставилась на его серые, испещренные рытвинами крепостные стены – Милерин знавал и плохие времена, – пытаясь уложить в голове, как такое количество людей могло уместиться в одном месте. Затем перестала считать людей и укладывать их в голове – все равно не получалось. Вместо этого стала смотреть на устремлявшиеся в ярко-голубое небо шпили Храмов Торна и круглую Башню Богини Бартетт – пожалуй, самое высокое здание Милерина.
Заморгала, напрягая зрение, потому что мне почудилось то, чего не могло там быть по определению. Прищурилась и наконец-таки разглядела. Оказалось, я ни в чем не ошиблась – рядом с Башней Бартетт переливалось в солнечных лучах магическое поле.
Оно походило на купол, объяснение которому у меня нашлось лишь одно…
– Что это?! – повернулась я к брату, ехавшему рядом со мной и хранившему демонстративное молчание, словно это он, а не я, караулил всю ночь. – Это ведь не то, о чем я думаю?!