По праву крови
Шрифт:
В деревнях насильников судили строго, его самого могли побить камнями, а его отца лишить должности старосты, от того и нервничал сейчас Пашар. Если бы все произошло без свидетелей, моё слово против его, и самое страшное, что его бы ожидало, это немедленное заключение брака со мной, на что он и рассчитывал. Присутствие моей матери полностью меняло суть дела, она была свидетелем. И при ее участии, народный суд будет суров. Поэтому бросив на нас затравленный взгляд он поспешил скрыться.
После этого случая, я больше никуда не выходила одна. Но даже будучи во дворе, я зачастую ловила на себе похотливый взгляд Пашара, он словно шакал кружил вокруг своей жертвы, выжидая когда та останется без защиты. Я понимала, что даже мое совершеннолетие , ничего не изменит. Он просто подкараулит меня и надругается. Я не спешила разуверить маму в том, что когда мне не нужен будет опекун, я сама смогу распоряжаться своей судьбой. Пусть свои последние месяцы она
Лиандра.
Месяца, ей не хватило месяца дожить до совершеннолетия дочери. Эликсиры закончились почти две недели назад, и приступы с каждым разом становились все сильнее и сильнее. Она неистово молилась Богиням, прося присмотреть за ее доченькой, Дентеей. Сама она давно смирилась с тем что не увидит ни свадьбы дочери ни внуков, но даже тому что прожила эти восемнадцать лет, она была благодарна. И сделав последний натужный вдох, тело женщины выгнулось в дуге, а затем разом обмякло, унося с собой искру жизни из измученного тела.
Глава 1.
Дентея
Я стояла над свежей могилой и мысленно взывала к Богиням. Дорожки соленых слез, холодили щеки. Тоска и безнадега заполнили всю душу, не оставив даже малюсенького просвета для надежды. «В чем я так провинилась, что вы гневаетесь на меня?». У меня не осталось никого, да и дни моей жизни тоже сочтены. Пару недель назад я почувствовала жжение и дискомфорт в груди, так же как это было и у мамы. Первое – это было отрицание. Я списывала боли на то что неудачно потянула мышцу, или то что продуло ветром, я не верила в то что это тоже самое заболевание, что и у мамы. А потом я поняла, что мамино проклятье перекинулось на меня. В моменты, когда боль становилась нестерпимой, я выбегала во двор и отсиживалась в покосившемся сарае. Ни за что на свете, я не призналась бы маме, что ее недуг проявился и у меня. Её и так терзало чувство вины, что она не уберегла меня. Не нужны ей лишние тревоги, пусть последние дни она проведет в покое. А сейчас, находясь на старом деревенском кладбище, размышляла, что у меня скорее всего и могилы своей не будет. Не собираюсь я оставшиеся мне дни, провести в статусе жены ненавистного мне Пашара. А так будет, если я не сбегу в ближайшие дни. Уверена, что никого не остановит моя хворь, если я уж больше не жилец так и с моим мнением никто считаться не станет. А похотливый взгляд Пашара не оставлял мне никакой надежды, что он оставит меня в покое. Поэтому о своём проклятье я никому не говорила. Жалость мне не нужна, а в покое меня ни при каком раскладе не оставят.
Уже на выходе с погоста, ко мне подошел Прохарий.
–Вот, что Дентея, теперь я, как твой официальный опекун, решаю твою судьбу. Поэтому готовься к свадьбе. Через три дня проведем обряд в храме.
– Побойтесь Богинь, дядька Прохарий, у меня мать только что умерла, о какой свадьбе может идти речь? У меня траур!– пыталась я воззвать к остаткам совести старосты. Но видимо и их уже у него нет. А вернее он понимал, что через пару недель у меня день рождения и наступает моё совершеннолетие и я могу сама решать свою судьбу и тогда уж я точно откажусь выходить за его сына. От того и был он сейчас радостен, что успеет меня выдать замуж, ведь эти две недели я в полной его власти.
– Вот именно, что умерла, пусть порадуется теперь за дочь на небесах. Не абы за кого тебя выдаю, а за лучшего парня деревни!– начал распаляться староста. – За сына своего! В семью тебя, голытьбу беру! И давай без чудачеств, идти тебе все равно не куда, а начнешь характер казать, так дурную бабу можно и розгами поучить!
Намек был более чем прозрачен. В случае моего сопротивления, меня просто побьют. И уверена, что никто за сироту не заступится. Чужая я им. Поэтому сейчас опустив глаза и удрученно кивнув, я направилась к своей избушке. Несмотря на показную смиренность, во мне бушевала ярость, но я ее сдерживала. Мне необходимо было подготовиться. Еще бабка Маруха рассказывала маме, что раньше в дне пути, в лесу находилась хижина лесника. Сам лесник давно помер, а потом в лесу стали происходить страшные вещи, и народ прозвал это место «Проклятым лесом». Я этих слухов не боялась, а местные туда под страхом смерти не сунутся. А для меня, это самое то. В тишине и покое проживу оставшееся мне время. Лес полон грибов и ягод, да и силки мама мне показала как ставить. Поэтому сейчас, собрав остатки припасов я поставила печься хлеб. Затем насушу из него сухарей. Неизвестно как долго я буду эту избушку искать. Несмотря на то что отец был очень богат, и прислуга в доме у нас была, мама всегда все предпочитала делать сама, и меня всему научила. Из вещей мне тоже особо собирать нечего было. Тетка не позволила забрать наряды, выставила в том, в чем были. Платье что, тогда было на мне я приберегла, а сейчас ходила в простой крестьянской рубахе, да сарафане.
С вечера, я легла спать пораньше, а утром встала
Добравшись до кромки леса, я, что есть сил побежала в глубь леса. Гонимая отчаянием, я словно зверь в предсмертной агонии, не согласна была умирать в клетке, а потому неслась подальше от человеческой жестокости, алчности, похоти. Мне необходимо уйти подальше от деревни, как можно скорее. На быстрый бег меня увы, долго не хватило. И теперь я бежала трусцой, не позволяя себе остановиться, зная, что потом заставить себя бежать будет еще труднее. Я не забывала постоянно ориентироваться по солнцу, да запоминать приметные деревья. Все же через несколько часов, силы мои окончательно меня покинули. И завидев раскидистый дуб, я забралась в дупло. Хоть какая то защита, и если по моему следу пойдут охотники возможно не сразу меня найдут. Хотя охотников в деревне было всего двое, и я очень надеялась, что сегодня они ушли на промысел, до того как в деревне обнаружили мою пропажу.
Достав флягу с водой и жадно сделав несколько глотков, я прикрыла глаза. Как то раз в отцовской библиотеке, мне попалась научная статья, что для восстановления человеку необходимо всего лишь несколько раз в день спать по пятнадцать минут. Настроив себя на эти пятнадцать минут, я прикрыла глаза и провалилась в сон.
Проснулась я внезапно, от необъяснимой тревоги. Выглянув аккуратно из дупла, посмотрела на солнце, оно стояло в зените. Значит не так уж долго я и поспала. Но что же разбудило меня? Затаив дыхание, я прислушалась к лесу. И словно из далека до меня долетел тихий диалог.
– Ты как хочешь, Адрон, но я дальше не пойду. Моя Белка, умная собака, и если она ни в какую дальше не идет, значит и нам не надобно. За черным озером уже территория проклятого леса начинается.
– А что же мы тогда Прохарию скажем? Деньги то он нам уже уплатил. Да и я их если честно уже распределил по своим нуждам.
– Да скажем, что девица в ущелье свалилась, сами свидетелями были. А в него уж точно никто не полезет. Нет таких дураков. А девка если не дура, в деревню больше не явится. А она не дура, если додумалась сбежать.
И говорившие начали удаляться. Теперь их тихий разговор стало совсем не разобрать. Я для надежности, посидела в дупле еще какое то время и полезла наружу. Интересно, охотники говорили про черное озеро, а это был один из ориентиров про который мне говорила мама . Из слов мужчин, следует, что оно где-то рядом. Я старалась не только опираться на зрение , но и на слух и запах . Видимо я выбрала правильное направление, потому как через несколько десятков метров, воздух стал свежее, и слегка повеяло тиной. Обрадованная, что я правильно двигалась, черное озеро находилось на середине моего пути, я обошла его по кругу, и нашла приметный валун, от него следовало двигаться дальше на восток. Умывшись, я двинулась дальше. Меня нисколько не пугала мрачная молва об этом месте. Я всегда любила лес, раньше с мамой, мы любили уходить в лес по грибы, по ягоды и за травами на целый день. И это были лучшие моменты моей жизни. Теперь когда, погоня не дышала мне в затылок, я могла идти бодрым, но комфортным для себя шагом. По пути срывая спелые ягоды земляны и напиваясь из студеных ручьев. Видимо я все таки прошла мимо очередного ориентира, старой сосны. И теперь находилась посреди незнакомого леса, абсолютно не зная куда двигаться дальше. Солнце уже начало садится за горизонт и я решила, что в темноте точно ничего не найду, поэтому накидав себе ельника, и поужинав сухарями, я легла спать. А ночью, меня скрутил очередной приступ. Но в этот раз он был намного сильнее. Сознание уплывало от боли, с трудом мне удавалось сделать вдох. И казалось, что эту ночь я уже не переживу. Сжавшись комочком, я не заметила, как ко мне кто-то подошел. Лишь шершавый язык, на моей щеке, вернул меня в действительность. «Волк, – подумала я, но даже не испугалась . – давай, серый, быстрым движением перекуси мне шею , прекрати мои страдания». Но животное покружив рядом исчезло, а я снова потеряла сознание. В краткие мгновения просветления мне казалось, что я куда то плыву, а потом кто-то вливает мне в рот пахучую травяную жидкость. В следующий раз, открыв глаза, я поняла, что лежу на кровати и холодная испарина выступила на спине. « Нет, нет, только не это. Неужели охотники все таки нашли меня и принесли в дом Прохария?» – билась во мне паническая мысль.
– О, проснулась? – произнес неизвестный мне старушечий голос. – Где ж твоя мать, дуреха? Путешествовать накануне инициации? Или тебе жизнь не мила ?
– Мама умерла, – ответила я, и тут же уточнила, – какой инициации?
Бабка взмахнула руками: – Как какой? Знамо ведьминской? Или скажешь еще, что твоя мать не ведьмой была?
– Нет, не ведьмой. Проклятье на нас. Мама всю жизнь болела и только на отцовских зельях держалась, а как того не стало, не долго прожила, а теперь и меня проклятье догнало.