По праву рождения

Казанков Александр Петрович

– С удовольствием. И даже если занята, я с радостью отложу все свои дела.

– Отлично. Может быть, вы покажете мне город, ваши достопримечательности.

– Непременно.
– Рассмеялась девушка, взяв его под руку.
– Вперед.

Николай шел рядом с Викторией и чувствовал себя легко и свободно, как никогда ни с кем себя не чувствовал. Он вдруг понял, что хочет продлить эти мгновения, что хочет просто так идти рядом с ней, слушать ее голос, говорить ни о чем и обо всем. Хочет просто

быть рядом.

Роман с улыбкой наблюдал за супругой. Вот уже второй день, как они приехали в поместье. Его высочество не очень любил деревню, особенно зимой, но Екатерине так хотелось поехать, что он не смог ей отказать. Он сдержал обещание; как только представилась возможность, Роман отложил дела и приехал с женой в имение. Екатерина веселая раскрасневшаяся от легкого мороза отдавала распоряжение прислуги. Роман ждал ее на крыльце, готовый к послеобеденной прогулки.

– Вот, можем идти, - весело произнесла княгиня, подойдя к Роману.

Роман Александрович, натянув перчатке, предложил Екатерине руку, и они не спеша, направились по аллее.

– Сегодня тепло.
– Улыбнулась Екатерина.

– Я бы так не сказал. Но если сравнивать с недавними морозами, то конечно. Вот кому сейчас тепло, так это Александру.

– Только не говорите, что вы завидуете сыну, и что пожелали бы сейчас оказаться в Лондоне, а не здесь со мной.
– Смутилась ее высочество.

– О, ну, что ты, - рассмеялся Роман.
– Я бы никогда не променял твое общество ни на что другое. Я счастлив, что приехал сюда с тобой.

– Правда, - улыбнулась Екатерина. Как она была счастлива услышать эти слова. Она так боялась, что ему здесь будет скучно, что он захочет уехать. Поэтому решила, что не стоит задерживаться здесь надолго. Пусть лучше этот отпуск будет коротким, зато самым счастливым.

Они вышли к склону большой горы, по которой с веселым криком катались крестьянские дети. Их было так много и шум, издаваемый ребятней, был настолько сильным, что Роману захотелось уйти. Но Екатерина остановилась, со счастливой улыбкой наблюдая за ними. Роману не осталось ничего другого, как последовать ее примеру.

– А помнишь, когда дети были маленькими, как мы катались с этой горы, - с легкой грустью спросила княгиня.

– Конечно. Кажется совсем недавно.

– Да. Роман, - она посмотрела на него с такой нежностью, что Роман был готов в этот момент выполнить любую ее просьбу.
– Давай покатаемся.

– Что?
– Он рассмеялся, не ожидая подобного поворота событий. В этот момент ему представилось, как глупо он, должно быть, будет выглядеть. А выглядеть глупым ему совсем не хотелось.

– Кати, ну, это как-то не серьезно, - попытался он отвертеться от ее предложения

– Конечно, не серьезно.

Но я так устала быть серьезной. А ты?
– Она видела его колебания, но так хотелось снова окунуться в ту далекую атмосферу безмятежности, что она не захотела уступить ему на этот раз.
– Ну, Роман, я прошу тебя.

– Кати, ну, в моем возрасте...

– В каком?

Роман сразу же насторожился, заметив ее лукавую улыбку. Екатерина больше не стала вступать с ним в спор, а, ухватив его за руку, увлекла за собой. Роман, не удержавшись на ногах, упал на укатанную ребятишками горку и стремительно покатился в низ. Пролетев довольно приличное расстояние по гололедице, он остановился у подножия горы. Екатерина, скатившаяся за ним следом, весело смеялась, наблюдая за его изумленным и растерянным лицом.

Дети сразу же перестали возиться в снегу, уставились на хозяина. Но, убедившись, что он не обращает на них внимания, с радостью продолжили свое занятие.

Роман сидел на снегу, уставившись на Екатерину, которая уже успела подняться. Когда удивление прошло, он рассмеялся, протягивая к ней руку:

– Кати, ты не перестаешь меня удивлять.

– Да? Надеюсь приятно?
– Улыбалась она.

– Всегда. Только приятно.

Екатерина Алексеевна взяла протянутую руку мужа, но не успела опомниться, как оказалась на снегу рядом с ним. Она смотрела на него, и море нежности поднимало в ее душе. Как же она была счастлива. В этот момент пошел легкий снег. Снежинки падали на его непокрытую голову, ложась тонким слоем на его черные волосы. Она только сейчас заметила, что он потерял шляпу.

– Ты простудишься, - произнесла она, касаясь рукой его волос и стряхивая белые снежинки.

– Кати, - Роман взял Екатерину за руку, и поднес ее к своим губам.
– Спасибо тебе.

– За что?

– За все. За эту жизнь, за сегодняшний день, за то счастье и ту любовь, что ты даришь мне каждый день.
– Он смотрел на нее какое-то время. Потом, смутившись, поднялся, помогая ей встать.
– Хочешь, прокатимся еще?

– Ну, не знаю. Ты же говорил, что это не серьезно.

– Могу же я хотя бы один день побыть не серьезным.
– Рассмеялся Роман.

Она смотрела ему в глаза. Потом коснулась губами его губ в легком мимолетном поцелуе:

– Ты простудишься, - произнесла она, снова стряхивая с его волос непослушные снежинки.

– Вот ваша шляпа, барин, - произнес подбежавший к ним мальчишка.

Роман посмотрел на ребенка, который протягивал ему шляпу. Мальчик, лет пяти с необыкновенно голубыми глазами, смотрел на него чистым и ясным взглядом.

– Благодарю, - улыбнулся он мальчику.
– Как тебя зовут?

– Кирилл.
– Звонким голосом, произнес малыш.