По праву сильнейшего

Горская Ева

— Волчица, — произнесла. Прошептала. Нет, скорее попыталась, потому что не уверена, что хоть малейший звук сорвался с моих губ.

Не ожидала. Не отследила. Оказалась на руках у Соболева. А он успокаивающе поглаживал и одновременно укачивал, как маленького ребенка. Кажется, не у одной меня раздвоение личности. Этого странного мужчину тоже кидает из крайности в крайность. А это еще более пугающе, чем его неадекватные реакции на малейшие действия. Действия, которые он считает проступками.

— Успокойся,

маленькая моя! Я не сделаю ничего дурного! Не причиню вреда, — пытался уговаривать меня оборотень.

— Не причинишь вреда? — с сарказмом произнесла я. А прозвучало это жалко, потому что сама не заметила в какой момент начала плакать. — Уже причинил.

Я уже не плакала, даже не ревела. Я истерила. По-другому мое состояние охарактеризовать было невозможно. Я что-то говорила, размазывала сопли и слезы по лицу. Что именно я произносила явно было непонятно, потому что мои слова щедро перемежались со всхлипами.

Сама не заметила в какой момент Влад начал меня целовать и ласкать. Я просто обалдела от такой наглости и попыталась оттолкнуть от себя мужчину. Его нахальные руки и не менее дерзкие губы. Удивительно, но Соболев прекратил немедленно, сразу как возникло легкое сопротивление.

— Ты, — обвиняюще ткнула в него пальцем. Я хотела сказать много чего доброго в его адрес, но он меня перебил:

— Зато успокоилась, — мужчина довольно улыбнулся. Именно улыбнулся. Не оскалился. Не ухмыльнулся. Просто улыбнулся. — Мои поступки мы обсудим позже. Сейчас я хочу знать, что с тобой происходит? — как-то очень уж серьезно спросил он.

И я рассказала. С самого начала. О том, что до встречи с ним не чувствовала свою волчицу. Ощущала, что она со мной, но не так явно, как сейчас. О том, что моя звериная сущность имеет собственное мнение. О том, что мы можем общаться. И даже добавила:

— Она тебя хочет. Не я.

Кажется, это сделала зря. Мужчина не смог сдержать эмоции. Скривился, но комментировать не стал. Впрочем, во время моего рассказа оборотень тоже не слишком сдерживал их. Он мрачнел. С каждым моим словом хмурился все больше.

— Ты можешь перекидываться? — прямо спросил Влад.

— Нет, — ответила я, чуть удивившись такому вопросу. Неужели родители ему не рассказали? Странно. Вроде для всей стаи это не было секретом.

А Влад разозлился. Я не могла понять, чем опять вызвала его недовольство. Он пересадил меня на стул, а сам ударил сначала по столу, с первого же удара разломав тот. А потом несколько раз по стене. Родителям, похоже, придется делать ремонт. Капитальный. Если мужчина не успокоится.

— Я. Убью. Его, — процедил он.

А я боялась спросить:

— Кого?

— Сверну ему шею, — продолжил он, явно разговаривая сам с собой.

А потом резко развернулся ко мне:

— Если разрешишь, я помогу.

Поможет? Я боялась поверить в то, что этот кошмар может закончится. Я еще даже толком не успела обрадоваться, а уже кивала головой, как болванчик, соглашаясь.

— Есть, правда, одно Но, Ана, — оборотень подошел ко мне и встал на колени, вынуждая смотреть ему в глаза. Что-то мне уже его способ не нравился. Но с другой стороны это всяко лучше, чем постоянно бороться и постепенно сходить с ума.

— Я могу поставить временный блок в сознании.

— Я не понимаю.

— До ближайшего полнолуния я запру твою волчицу, а потом помогу с оборотом.

— Но? — осторожно напомнила я.

— Ты понимаешь, что если я буду работать с сознанием, то у тебя не останется от меня секретов? — до меня еще до конца не дошла суть происходящего. Неужели, он сможет прочитать мои мысли?

— Ты сможешь прочитать мои мысли?

— Да, Ана. Это неизбежно, когда альфа работает с сознанием.

Плевать! Пусть! Это лучше, чем чувствовать себя чокнутой и озабоченной.

— Я согласна!

— Хорошо, — произнес мужчина, подхватывая меня на руки. — Покажи мне комнату с большой кроватью.

— Зачем? — напряженно спросила я, как-то вмиг сжимаясь.

— Ана, Ана, — Влад лишь покачал головой. — Ты не о том думаешь, детка. Хотя потом я бы не прочь развлечься. Но времени у нас в обрез.

— В обрез? — поинтересовалась я, не понимая куда спешить? Нет, я не хотела и не собиралась заниматься с ним снова сексом. Но какие дела могут быть у мужчины вечером?

— В девять стая Сукач должна принести мне клятву верности, а потом мы уезжаем.

— Куда?

— Ко мне.

Я не стала комментировать это, потому что мы поднялись на второй этаж. Да и спорить сейчас было не время и не место. Да и просто бесполезно. В любом случае я собиралась поехать с Владом. Хотя бы для того, чтобы увидеть женщину, которая меня родила.

— Куда нам? — оборотень застыл на самом верху лестницы. Хочет комнату с большой кроватью? Такая в этом доме была одна. В спальне у родителей.

— Вторая дверь.

Альфа очень легко ногой открыл дверь. Родители. Как же я не подумала о том, что они могут находиться в собственной спальне? А где им еще быть, когда Влад выгнал их из столовой?

Они непонимающе смотрели на нас. Еще бы. Я бы тоже удивилась, если бы ко мне в спальню вошел посторонний с дочерью на руках.

— Анечка, Влад, — начала было мама. А Соболев уже уложил меня на родительскую кровать, схватил отца за грудки и от души врезал.

Мама закричала, а я в испуге зажала рот руками.