По приказу короля
Шрифт:
С того момента, как священник вошел в часовню, он ничего не делал, а только с опаской смотрел на Сина. Каждый раз, когда он полагал, что Син смотрит в другую сторону, священник крестился и тихо шептал молитву Всевышнему с просьбой простить его за то, что он делает с несчастным, невинным агнцем, который должен быть принесен в жертву Люциферу.
Син перевел взгляд на свою мокрую одежду, куда священник «случайно» пролил святую воду, несомненно, ожидая, что Син начнет корчиться от боли и превратится в облако дыма, и насмешливо скривил губы, когда резкое движение его руки заставило священника
Когда Калли подошла ближе, Син подал ей руку, и она, ответив ему натянутой улыбкой, отошла от Саймона и вложила свою изящную руку в его. Син поразился мягкости ее прикосновения, которое было словно успокаивающий бальзам. На него нахлынула волна нежности к Калли за ее веру в то, что он не обидит ее и ее брата, и он смутился. Калли взглянула на Сина, и он увидел в ее глазах обещание, которое потрясло его до самой глубины его сурового сердца.
Быть может, у них двоих все-таки есть надежда на будущее?
Син слушал, как священник служил мессу, но слова ничего не значили по сравнению с незнакомыми эмоциями, бурлившими у него внутри. Син хотел эту женщину, которая обладала мужеством воина, женщину, которая могла так довериться мужчине, ничего не знавшему о доверии. Она заслуживала гораздо большего, чем эта жалкая свадебная церемония. Син очень мало знал о женщинах, но он хорошо понимал, насколько важно для них такое событие. Перед свадьбой они проводили бесконечные часы, подробно обсуждая друг с другом каждую мелочь.
Его невестка Мэгги в день своей свадьбы была клубком нервов. Сину и его брату Лахлану стоило огромных трудов вовремя привезти ее в церковь. Всю дорогу туда она бормотала, стараясь втолковать им, как молодые девушки мечтают о своем венчании, объяснить, как тщательно она готовила свой праздник, и предупредить, что, если хотя бы один из них позволит, чтобы кто-то или что-то испортило его, она призовет на их головы гнев всех святых.
Сину хотелось, чтобы он мог устроить Калли такой же праздник, как был в тот день. Мэгги окружали братья и друзья, молодоженов завалили подарками и добрыми пожеланиями, звучала музыка, гости танцевали, и всюду витало счастье.
Хорошо, что Генрих по крайней мере устроил для них званый обед, но их будут окружать чужие люди — чужие, которых не интересует ни один из них. У Сина сжалось сердце при мысли о том, чего лишилась Калли, и ему захотелось компенсировать ей эту потерю.
Он хотел…
— Син! — Голос Генриха вторгся в его блуждающие мысли. — У тебя есть кольцо или нет?
Моргнув, Син взглянул на священника, который в ожидании смотрел на него. У Калли были удивленно подняты брови, и Син понял, что его ответа дожидаются, наверное, уже несколько минут. Он полез в карман и достал оттуда маленькую золотую коробочку.
Вчера он несколько часов провел в лавке ювелира, стараясь выбрать что-то, что понравилось бы Калли. Вначале задача казалась довольно простой, но при виде множества вариантов выбора Син растерялся. Кольца были всевозможных размеров и цветов, и Син внимательно прислушивался к советам невысокого плотного мужчины относительно того, что нравится большинству леди и что большинство мужчин выбирают в качестве обручальных колец.
Прежде он никогда никому не покупал подарков
После долгого напряженного обсуждения он выбрал кольцо, которое, по его мнению, было самым великолепным…
Калли прикусила губу, когда Син надевал кольцо ей на палец, а когда взглянула вниз, глаза ее наполнились слезами. На изящном золотом обруче были искусно выгравированы розы и чертополох, и изумруд насыщенного темно-зеленого цвета сиял даже в неярком свете часовни. Розы и чертополох [3] как нельзя лучше символизировали его английские корни и ее шотландскую кровь. А кроме того, вспомнив, как Саймон спрашивал у нее о ее любимом цвете, Калли решила, что со стороны Сина было очень любезно остановить свой выбор на этом кольце. К тому же ее мать всегда говорила, что изумруд — это камень любви, что он означает единение души и сердца и приносит вечную любовь тому, кто его носит. Доброта Сина поистине не знала границ.
3
Эмблемы Англии и Шотландии.
Син вздрогнул, когда ему на руку упала слеза, и непроизвольно снял кольцо с пальца жены, почувствовав глубокое разочарование. В таких делах он был неопытен. Воин до мозга костей, он ничего не знал о женщинах и их побрякушках. И надо же ему было так грубо ошибиться и испортить важный момент.
— Простите, миледи, — хрипло произнес он. — Я думал, оно вам понравится. Я куплю другое…
Калли остановила поток слов, приложив пальцы к его губам.
— Это самое чудесное кольцо, которое я когда-либо видела. А плачу я только потому, что тронута той мыслью, которую вы в него вложили. Благодарю вас.
Калли подарила ему улыбку, от которой Сина бросило в жар, и нежно погладила его по щеке, а потом опустила руку к его руке, чтобы он снова надел кольцо ей на палец.
Быть может, у них двоих все-таки есть надежда на будущее…
«Нет, даже не думай об этом. Вообще не думай. Это обман. Иллюзорное мгновение. Раньше или позже выяснится правда, и девушка тебя возненавидит».
С тяжелым сердцем он слушал, как священник скреплял их союз.
По окончании церемонии Генрих повел их из часовни в большой зал, где должен был проходить праздник. Зал был наполнен угрюмыми аристократами, которые смотрели на Калли с состраданием, а на Сина с нескрываемой ненавистью.
Син остановился, почувствовав мрачную атмосферу зала. Правда, его присутствие никто никогда не встречал с восторгом, но сейчас отношение собравшихся выходило за рамки обычного презрения, которое всегда демонстрировали ему придворные.
Один из церемониймейстеров двора выступил вперед и низко поклонился королю и его телохранителю. Мужчина преклонного возраста, одетый в безупречно сшитый серый сюртук, он всем своим видом свидетельствовал о происшедшем несчастье.
— Простите меня, ваше величество, но Роджер, граф Уоррингтон, сегодня утром был найден мертвым в своей комнате. — Выразительный взгляд мужчины обратился к Сину. — Ему перерезали горло.