По приказу короля

Макгрегор Кинли

— Наверное, все к лучшему, — заключил Син, накрывая Калли одеялом.

Он воспринял эту ночь как знамение: у него нет прав на Калли, никаких прав. Она заслуживает благородного спутника жизни, мужчину, подобного Саймону, кого-то, кто сможет любить ее и подарит ей детей, о которых она так мечтает. У Сина заболело сердце, когда он осознал, что никогда не сможет стать тем заботливым мужчиной, который будет разделять с ней радость и будни ее спокойной жизни..

Пусть так. Он примет во внимание это предзнаменование

и удовлетворится тем, что доставит Калли домой к ее семье и разоблачит шотландских повстанцев, чтобы они понесли наказание.

И все же, глядя на спящую девушку, Син чувствовал в глубине души горькую боль, вызывавшую у него желание стать другим человеком — лучшим человеком.

Син лег рядом с Калли и обнял ее, решив, что просто немного подержит ее в объятиях, притворится, что у них есть общее будущее, сделает вид, что у него есть что предложить ей такого, что стоило бы иметь.

Калли проснулась с пульсирующей болью в голове. Застонав, она открыла глаза и вздрогнула от яркого дневного света, заливавшего комнату, а звук открывшейся двери вызвал у нее новый приступ головной боли.

— О-о, пожалуйста, ходите тихо, — прошептала Калли.

— Прошу прощения, миледи, — тихо отозвалась Элфа, — но его милость ждет внизу, чтобы отправиться в Шотландию.

Калли резко села, и от следующего приступа боли у нее перехватило дыхание.

Она замужем.

И она едет домой!

Калли оглядела комнату, ко не заметила никаких признаков того, что ее муж побывал здесь. Она попыталась вспомнить прошедшую ночь, но у нее в голове путались лишь неясные воспоминания.

Она помнила, что Син выглядел рассерженным, и смутно помнила, как он нес ее в спальню. Последнее, что она помнила отчетливо, было ощущение его груди под своей рукой.

— Миледи, я распорядилась, чтобы для вас приготовили ванну в соседней комнате. — Элфа подошла к ней с полотенцем в руках. — Я подумала, что сегодня утром, прежде чем отправиться в долгое путешествие, вы захотите принять ванну.

— Спасибо, Элфа, — прошептала Калли, откидывая одеяло.

У нее остановилось сердце, когда она увидела окровавленные простыни, а Элфа, открыв рот при виде этой картины, перекрестилась.

— Иисус, Иосиф и Мария! Что с вами, миледи? Ей-богу, я никогда в своей жизни такого еще не видела. Как вы себя чувствуете? Вам плохо?

Калли отрицательно покачала головой.

— Вам лучше всего двигаться с осторожностью, миледи. — Элфа помогла ей встать. — Где-нибудь болит?

— Я чувствую себя прекрасно, если не считать боли в голове.

Завернувшись в свою накидку, Калли направилась к ванне в соседней комнате. Кровь в постели озадачила ее. Откуда она взялась?

У Калли определенно ничего не болело.

Что же могло произойти?

Это было очень, очень странно.

С хмурым видом Син шел через большой зал, где все смотрели

на него весьма странно — еще более странно, чем обычно, и он не мог понять, в чем дело, пока к нему не подошел Саймон.

— Что ты сделал с Каледонией прошедшей ночью?

— Ничего. — Схватив зеленое яблоко с блюда, стоявшего на одном из столов, Син повел Саймона к лестнице.

— Ты не убил ее в ее же постели?

— Это еще что за вопрос? — Син замер на полдороге и взглянул на друга.

— Не сердись на меня. Сегодня утром все только и делают, что пересказывают эту историю. По-видимому, Генрих приказал Элфе принести ваше постельное белье. Увидев его, все теперь уверены, что ты отрезал ей голову.

Син ничего не сказал в ответ, а только сжал зубы. Чтобы не осталось сомнения в том, что он спал со своей женой, Син разрезал себе руку и своей кровью испачкал простыни. Очевидно, он перестарался.

— Так что произошло? — не отставал от него Саймон.

Не отвечая Саймону, Син посмотрел вверх на лестницу и увидел спускавшихся Капли и Джейми. Девушка оделась в ту же шафрановую блузку и клетчатую накидку, по обе стороны ее лица свешивались косы, и в это утро у нее снова были сияющие глаза и яркие щеки.

При виде Капли у Сина захватило дух, и ему ужасно захотелось закончить то, что они оба начали прошедшей ночью.

Увидев мужа, Капли одарила его улыбкой, от которой Сина мгновенно бросило в жар. Он весь напрягся, и это отчетливо напомнило ему, что Капли уснула до того, как он получил хоть какое-то облегчение.

— Доброе утро, муж.

— Миледи, — поклонился Син, чувствуя, как от этого слова все внутри у него сжалось. — Как вы себя чувствуете?

— Голова еще немного побаливает, а в остальном все чудесно. А вы?

— Никогда не чувствовал себя лучше, миледи. — Он окинул взглядом придворных, глазевших на нее, словно им явилось привидение.

Джейми убежал от них, чтобы показать Саймону пригоршню бус.

— Мы сейчас отбываем? — спросила Калли, улыбаясь еще шире.

— Я думал, вам этого хотелось бы.

— Да. Чем скорее, тем лучше.

— Тогда пойдемте. Все собрано и готово.

Калли хотела взять его под руку, но Син отшатнулся от нее. Огорченная, но совсем не обескураженная, она глубоко вздохнула и последовала за ним через зал к дверям.

Снаружи их ожидал Генрих в мрачном настроении.

— Будь осторожен, — обратился он к Сину. — Я не желаю, чтобы через неделю мне доставили твою голову.

Кивнув, Син помог Калли сесть на лошадь и повернулся к Джейми, но король остановил его.

— Мальчик остается здесь как гарантия того, что с тобой не приключится никакого несчастья.

Протестуя, Джейми пронзительно закричал, а Калли открыла рот, чтобы возразить, но она не успела ничего сказать, потому что ее опередил Син.