По приказу президента
Шрифт:
– Спасибо.
Они снова двинулись по коридору к Ванессе, которая взглянула на часы,
– Еле успели. Вот краткие заметки, я напечатала их по твоим записям.
– Спасибо.
– Она взяла бумаги и бутылку с водой.
– Сегодня утром вам звонил мистер Хардинг, - доложила Ванесса, следуя за ней до двери.
Только этого ей не хватало.
– Думаю, с этим должен разобраться Зак.
В конце концов, он не послушал ее опасений о том, какой ущерб репутации Зака мог нанести отец Джой. Возможно, если он сам поговорит с бывшим тестем, то поймет всю серьёзность его угроз.
Ванесса осуждающе
– Я сообщу мистеру Хардингу, что вы не заинтересованы в разговоре с ним.
Лиз хмуро посмотрела на женщину.
– Какие-то проблемы?
Та пожала плечами.
– Его дочь публично убили. И вы с ней якобы были подругами. Кажется грубым просто отбрить его.
– Что ж, это семейное дело, которое лучше всего решает семья, а я – не ее часть. Так что, пока не узнаешь всю историю, возможно, тебе не стоит судить.
– Лиз вздохнула и остановилась. Мнение Ванессы не имело значения. Она не могла знать всей истории. – Когда я закончу, то позвоню мистеру Хардингу, и посмотрю, смогу ли я связать его с президентом. Спасибо, что сообщила.
Не дожидаясь ответа Ванессы, она распахнула дверь и заставила себя подняться за трибуну с улыбкой на лице. Когда она повернулась к прессе, начался хаос.
Двадцать минут спустя Лиз кивнула репортеру в первом ряду.
– Кэндис.
Женщина в строгом красном костюме встала.
– Есть ли у президента какие-либо комментарии по поводу опубликованной на сайте «Скандалы Капитолия» статьи о романе его жены с главой его штаба перед ее смертью?
Она посмотрела в дальнюю часть зала для совещаний и нашла взглядом Тину. Та пожала плечами, как бы говоря, «ты знала, что это произойдет».
– Президент предпочитает не отвечать на статьи желтой прессы.
– Это был самый простой ответ. И это была правда.
– Завтра «Нью-Йорк Таймс» опубликует статью, подтверждающую многое из того, что сообщили «СК», - настаивала Кэндис.
– После того как он прочтет статью, я спрошу президента, желает ли он ответить. Боб?
Боб Хьюитт, репортер одной из крупнейших кабельных новостных сетей, встал.
– Речь идет о проекте газопровода. Уже давно планировалось объявить о запуске, комментариев от Белого дома так и не поступило. Есть какие-нибудь подвижки?
Первоначально они планировали объявить о проекте еще в Лондоне несколько недель назад. Это стало бы основной платформой для переизбрания на второй срок. Но угрозы русских спутали все их планы.
– Как вы знаете, при реализации такого технологически продвинутого проекта, как трансатлантический газопровод, необходимо предусмотреть множество факторов и проблем. Мы должны учитывать не только жизнеспособность проекта, но и то, какое влияние он окажет на окружающую среду и людей, которых затронет его строительство и обслуживание. По всем этим причинам президент хочет действовать осторожно и будет держать всех в курсе текущего статуса проекта.
Внезапно все присутствующие коллективно вскочили с мест. Лиз быстро поняла, что больше не в центре их внимания.
Она оглянулась через плечо и увидела Зака, входящего в пресс-центр через отдельный вход, которым воспользовалась и она сама. Он направился прямо к трибуне. За ним следовал Роман, в сшитом на заказ костюме он выглядел большим и мрачным, как стильный жнец смерти.
От тревоги у Лиз скрутило
– Мисс Мэтьюз, если не возражаете... – Вежливо и бесстрастно попросил Зак.
Она смотрела в лицо не своему любовнику, а загадочному незнакомцу.
– В чем дело? – Вырвался у нее вопрос.
– Если вы отойдете с дороги, то узнаете.
Его слова окатили ее холодным душем. Он полностью исключил ее и, чтобы он ни решил, она узнает об этом одновременно с прессой. Еще до того, как он произнес еще хоть слово, Лиз уже поняла, что дальнейшее изменит отношения между ними.
Она отступила.
– Я никогда не хотела стоять у тебя на пути.
Когда он поднимался на сцену, его глаза ничего не выражали, а улыбка была всего лишь привычным выражением профессионального политика.
Лиз встала рядом с Романом.
– В чем дело?
– Зак устал ждать, и я с ним согласен, - загадочно ответил Роман.
– Ждать чего?
– Прошептала она.
– Пожалуйста, успокойтесь.
– Зак поднял руку, включая харизму и игнорируя вопросы, летящие в его сторону. Толпа, казалось, успокоилась.
– Я хотел прояснить несколько моментов касаемо трубопровода. Это был проект, задуманный моим предшественником, и я в него верю. Мы проделали большую работу. Насколько возможно, мы предсказали как положительные, так и отрицательные последствия, которые потенциально может иметь этот проект. Итак, я с радостью объявляю, что мы движемся вперед. У меня собралась группа самых умных инженеров мира, которые спланируют запуск трансатлантического трубопровода, который доставит американскую энергию в остальной мир. Это снизит издержки для наших соседей и обеспечит рабочими местами. Сегодня днем будет опубликовано письменное заявление, а также сопутствующая документация. Мой пресс-секретарь будет более чем счастлив сообщить вам об этом.
Лиз, похолодев, уставилась на него. Он только что навесил себе на спину огромную мишень и до этого ни разу не упомянул, что вообще об этом задумывается.
– Как он мог это сделать?
– Пробормотала она Роману.
– После того, что случилось с Холланд…
– Он сделал это как раз из-за того, что случилось с Холланд. Теперь им нужно сделать ход, и мы сможем с этим покончить, - холодно объяснил Роман.
– Теперь они будут знать, что нас не запугать, и, возможно, найдут кого-нибудь другого, чтобы третировать. Не волнуйся, Лиз. Он полон решимости защитить тебя.
– Но кто защитит его, - пробормотала она.
– Если для тебя это слишком тяжело, то лучше иди. Все смотрят, - сказал Роман.
Так и было. Большинство глаз было приковано к президенту, но она заметила несколько репортеров, глядящих в ее сторону, их взгляды были острыми, как у хищников, почуявших мясо.
Она заставила себя слабо улыбнуться, чтобы не дать повода сомневаться в единодушии администрации Президента. Никаких распрей. Это был их девиз с первого дня. Конечно, они также обещали доверять друг другу. Зак никогда не скрывал от нее решений, влияющих на работу, поэтому она всегда подходила к трибуне с полной уверенностью, поэтому репортеры всегда полностью ей доверяли.