По прозвищу Китаец

Серегин Михаил Георгиевич

– Спасибо.

– Значит, так, Вера…

И Китаец неспешно продиктовал заказ. Из спиртного Лизе он заказал шампанское, причем венгерское, а себе, памятуя, что машину ему в последний момент хватило ума поставить у дома и взять такси, – водки.

– Под икорку, – лукаво подмигнул он проявившей почему-то по этому поводу беспокойство Лизе.

– А пока… – Его улыбка стала загадочной.

– Потанцуем? – оживилась Лиза.

– Догадливая ты у меня, – он встал, помог подняться Лиза и увлек ее на танцплощадку.

Та приятная мелодия, название

которой Китаец так и не смог вспомнить, кончилась. Теперь зал изнемогал от томного блеяния Меладзе.

– Лучше, чем твои танцульки? – спросил Китаец.

– Ты сказал это сейчас как старый дед, – расхохоталась Лиза.

– Такой уж и старый? – притворился обиженным Китаец.

– Нет, не старый, а архистарый, – звонкий Лизин смех на миг перекрыл раскатисто-тягучую тоску Меладзе, заставив танцующих обратить на них внимание.

– Ну почему надо обязательно включать этого печального грузина? – иронично улыбнулся Китаец.

– Потому что в этом ресторане отдыхает публика, которая без ума от его заунывных песен.

– Не заунывных, Лиза, – с шутливой назидательностью произнес Китаец, – а проникновенных.

– Владимир, – произнес кто-то неуверенным голосом у него за спиной.

Китаец повернул голову и увидел… Наталью. Она танцевала с каким-то долговязым блондином. Наталья была одета во что-то темное, во что конкретно – Китаец разглядеть не мог. Рядом со своим высоким партнером она выглядела ребенком.

– Привет, – непринужденно поздоровался Китаец, заметив, как напряглась Лиза.

– Вот уж не ожидала тебя увидеть здесь, – Наталья перестала танцевать и теперь стояла в обнимку с блондином.

Китаец тоже приостановил свое слаженное кружение с Лизой.

– Это почему же?

– Мне кажется, что подобные заведения – не для тебя, – прямо сказала Наталья.

– Ты хочешь сказать, для тебя? – В голосе Китайца послышалось несвойственное ему раздражение.

И Лиза его уловила. Лицо ее стало замкнутым и недовольным. Она потянула было Китайца, пытаясь заставить его продолжить танец, но он стоял как вкопанный и явно не собирался танцевать. Тогда Лиза отняла у него свою правую руку, за которую он продолжал ее держать, и, резко развернувшись, пошла за столик. Китаец догнал ее на полпути.

– Что на тебя нашло?

– Надоело, – Лиза уже хлюпала носом, – вечно кто-нибудь все испортит! – в сердцах выкрикнула она.

– Ладно, давай сядем.

Они заняли свои места за столом, но Лиза видела, что Китаец все время смотрит на танцплощадку. Обслуживавшая их официантка с подносом в руках уже пробиралась к ним.

– Водочка ваша, минералка, шампанское для дамы, – принялась она деловито выставлять на стол заказ, – икра, ой, чудненькая, – сощурила она свои зелено-карие глаза, – мясо чуть позже.

– Спасибо, – поблагодарил Китаец.

Лиза молча плакала.

– Что с тобой? Разве можно все так воспринимать? Или ты сейчас вытрешь слезы, или я тебя уволю! – пошутил он.

Лиза достала из сумки платок, но вместо того, чтобы вытереть

лицо, нервно скрутила его и гневно швырнула на стол.

– Ну и увольняй! – набычилась она.

Тогда он накрыл ладонью ее дрожащую влажную руку.

– Успокойся. Дойди до туалета, поправь макияж и возвращайся. Хочешь, я провожу тебя?

– Нет, – резко встала она и криво, с издевкой, улыбнулась Китайцу, – сама справлюсь.

– О'кей. Я жду тебя, – невозмутимо сказал он.

Лиза направилась к выходу. Китаец плеснул в стакан минералки, сделал небольшой глоток и закурил. Потом добавил в стакан граммов сто водки. В этот момент на освободившийся стул с размаху села Наталья.

– Милая девочка, – с язвительной усмешкой сказала она.

– Мне она тоже нравится, – на его губах заиграла тонкая улыбка, – только чересчур чувствительная.

– Оно и понятно. Кто она?

– Зачем тебе это? – флегматично отозвался он.

– Не забывай, я – твоя заказчица, – высокомерно посмотрела она на него.

– Но не мой духовник, – парировал он. – Лиза – моя секретарша.

– Поня-ятно, – многозначительно протянула она, – и как она?

– Справляется, – сухо ответил он.

– О! – воскликнула Наталья и облизнула губы. – Минералка!

– Выпей, освежись, – пододвинул он к ней стакан. – Может, немного выдохлась.

Китаец видел, что Наталья подшофе. Ее глаза лихорадочно блестели. Казалось, они затянуты серебристой слюдой. На ней было облегающее платье-мини из черного трикотажа. Верх платья был сделан водолазкой – под горлышко. Справа на юбке – небольшой разрез. Наталья, как показалось Китайцу, намеренно выставила правую ногу, чтобы он смог лучше видеть ее обтянутую капроном ляжку. Она поднесла стакан ко рту и сделала жадный глоток, но едва не выронила стакан. Сморщилась и открыла рот, как брошенная на песок рыба. Бурно и надсадно задышала. Лицо Китайца было спокойным и отрешенным. Вообще-то этот стакан Китаец готовил для Лизы.

– Да это же водка! – воскликнула Наталья.

– Ой, прости, – улыбнулся он, как бы выходя из задумчивости.

– Ты специально это сделал. Подсунул мне водку! А, ладно, – она молниеносно осушила стакан.

Китайцу на какой-то миг показалось, что из ее глаз вот-вот брызнут слезы. Наталья вызывающе уставилась на него.

– Думал, не выпью? Выпью… И не подавлюсь, – она зачерпнула ложкой черной икры и отправила в рот.

– Жаль, что ты сидишь, – иронично улыбнулся Танин, – а то бы топнула ножкой.

– Да что ты из се… – Наталья не успела договорить.

В этот момент к ним подошел высокий шатен с волнистыми волосами в темно-синем костюме и галстуке. У него было приятное лицо: лукавые карие глаза, смотревшие спокойно и оценивающе, крупный, неправильной формы нос и довольно большой, мягко очерченный рот. Две глубокие складки разбегались от крыльев носа к углам рта, на губах маячила скептическая улыбка.

– Наташа, куда ты пропала? Вадим пришел, а тебя нет. Разрешите? – обратился он к Китайцу.