… по прозвищу Кобра
Шрифт:
«В Окуме Йётселькя деньги не зарабатывают, здесь их только тратят!», — так говорят в народе.
И это чистейшая правда! Это окума-рекреация, окума-отдых, окума-развлечение. Здесь нет промышленных, да, и, вообще, никаких предприятий, кроме небольших пекарен и лавочек, торгующих всякой всячиной. Зато в большом количестве есть — виллы, дачи, сельские дворцы, усадьбы, фазенды, особняки, поместья, именья, латифундии и т. д.
Особый шик модного столичного истеблишмента — иметь жилой дворец в Мане и виллу для отдыха в Окуме Йётселькя, на золотом песчаном берегу чистейшего озера, под
Ярмарка тщеславия… У кого, больше земли, обслуги, диковинных растений на участке… У кого, новее карета и богаче ливрея у кучера…
Однако, здесь частенько бывает и так… Только-только хозяин, получивший правильную должность, в каком-нибудь правильном великокняжеском Дворе, отстроился в Окуме Йётселькя и посчитал, что жизнь удалась… и карета золочёная, и жена молодая, и проектом виллы учёл все свои мечтания о правильном отдыхе на природе, и балы для соседей начал давать… а уже на полжизни иди в тюрьму за взятки и подношения. А то и на плаху! Или на вмселицу! Ты же не барич Грес Герр «Неприкасаемый». И мечется потом молодая супруга или вдова по соседям и знакомым, хоть что-то выручить на жизнь за карету и виллу, стоимостью в тысячи наворованных на службе герр. Выручают, конечно, соседи и знакомые… сотнями герр. А как она хотела? Не они такие, жизнь такая…
Да, нравы в Окуме Йотселькя… волчьи… упыринные. Пока ты здоров и богат, ты наш, будем с тобой водиться. Но, чуть что… погорел, допустим, как в прямом, так и в переносном смысле… всё, ни один сосед на помощь не придёт. Это Окума Йётселькя, а не деревня, где погорельцам по дворам шапку носят.
В общем, выбор усадеб здесь имеется! Хотя и цены… очередь не стоит, но ничего, деньги есть. А не хватит, мы с ужиками в Ман на базарчик сбегаем… шучу! Хотя, почему, шучу?! И сбегаем! И мы, как доедем до Окумы Йётселькя, выберем и купим там на имя барича Заи и Речи нужный нам объект — чтобы был большой участок земли, высокий забор, большой дом, большой двор — чтобы было куда поставить и по-тихому разгрузить фургон, хороший флигель для Речи, с зарыбленным прудом для Заи, со стойлами для буйволов и чтобы рядом был выпас, ну и всё такое. Думаю, найдём! Покупать усадьбу будем прямо с прислугой, потом разберёмся, кого выгонять, кого оставлять, пусть Заи этим и занимается, типа, управляющего. А Речи, пусть с буйволами возится, как хотел, и Заи помогает.
А мы с ужиками, пешочком, они на мне, в своей коробке, пойдём в Ман… до него не так далеко. Где-нибудь на окраине города снимем скромное жильё и там поживём, осмотримся в городе. Уси с местными ужами-женихами познакомим… шучу! К вам в Окуму Йотселькя часто приходить будем, в гости! А там… видно будет, мы уже никуда не торопимся и никуда от меня они все уже не денутся.
Вот и весь план!
— Ну как вам? — спрашиваю я у своей армии.
Улыбаются! План всем нравится. Главное, все остаются вместе! А другого-то плана всё равно ни у кого нет!
* * *
И вот, Сулойская дорога приводит мой фургон-конфекцион в этот вельможный рай на земле — Окуму Йётселькя! Я то думал, мы сейчас увидим красивые виллы и усадьбы… Ничуть!
Справа потянулись сплошные пятиметровые заборы, и
Но заборы заканчиваются и в свои права вступает центральная площадь, она же Рынок. День воскресный и народ на рынке есть. К нашему фургону тоже подходят, но барич Заи конфекцион «Столичный шик» не открывает, нет товара. Хотя товар ещё есть, но рядом Ман, выгодно не продать, да и другой у нас сейчас интерес.
Два-три разговора с местной прислугой и уже через полчаса нас приводят к весьма симпатичной усадьбе, полностью отвечающей нашим запросам — и участок, и забор, и дом, и пруд, и флигель… Есть и конюшня, и стойла, и рядом выпас… хозяин увлекался лошадьми… Да, теперь уже можно сказать, увлекался… Повешен, по приговору Верховного суда Союза! Н-да, знакомая организация, нас, вот, сожгли, а его повесили… А усадьбу у семьи не конфисковали, потому что похлопотали родственники молодой вдовы-княгини.
Вот она, вся такая в трауре… Красивая!
И я покупаю у молодой вдовы эту усадьбу! От добра добро не ищут. Как я в своё время купил фургон-конфекцион у барича Заи, весь, с товаром и буйволами, и не пожалел, так и эту усадьбу, со всем её содержимым и прислугой. Кстати, недорого!
Ещё через полчаса, бывшая хозяйка, уже не такая грустная, какой мы её увидели, а можно сказать, сильно повеселевшая, подписывает купчую с баричем Заи и навсегда убывает в Ман! Найдет ещё своё счастье, уверен — молодая, красивая вдовушка… с деньгами.
А мы вступаем в хозяйские права.
Речи счастлив! Он уже побывал на конюшне и в стойлах, выловил местного конюха и они вместе распрягают наших буйволов. Речи даже еще в свой флигель не заходил…
А флигель хорош… двухэтажный. Стоит сразу за большим домом, окружённый зеленью. В такой не стыдно и молодую жену привезти из деревни. Да хоть из города…
Проходимся с баричем Заи по дому…. Он тоже счастлив.
Но, сначала, я выпускаю из их коробки ужиков… давайте, ползите, осматривайтесь, это всё теперь и ваше. Вжик, и нету их… приползут к вечеру, когда всё обползают, сказку на ночь они не пропускают.
Красивый, добротный дом. Выбираю себе спальню на втором этаже. Хорошая спальня!
Знакомимся с прислугой. Всем подтверждаю жалование и условия работы. Представляю Заи за хозяина и управляющего. Он теперь для них главный. У него же теперь будет и сундучок с золотом.
Кроме найденного Речи конюха, при доме есть две горничные, кухарка и два садовника, один по цветам, а один, по деревьям, кустам и… траве. Да, да, изумрудная травка везде кошена, ровненькая, так и хочется на ней поваляться.
На ужин горничные приглашают нас в столовую и прислуживают.
Шок!
После еды в придорожных кабаках, на постоялых дворах и как придётся… Барич Заи ещё кое-как справляется с серебряными приборами, а бедный Речи… Ну, ничего, научится со временем.
В общем, я доволен! А что, немного поживу здесь, со всеми. Поудим рыбку с Заи. Попасём буйволов с Речи. Ман никуда не убежит…
Но, правильно говорят: «Хочешь рассмешить того, кто Имя, расскажи ему про свои планы…»