По прозвищу Стрелка
Шрифт:
— Да, конечно, Стрелка!
— И вы уже знаете? — усмехнулась Яна
— Ну, так мне тебя Малыш предствил.
— Малыш? — вспомнила Яна «байкера» и махнула рукой, — Черт с ним! Болотный Доктор действительно существует?
— Конечно. Это тебе любой скажет, — подтвердил старик.
— А вы? Вы его сами видели? — Яна подалась вперед.
Старик какое-то время колебался. Потом на мгновение отвел взгляд, вздохнул.
— Он спас мне жизнь, — сказал он и быстро показал свои руки.
— Ничего себе! — в изумлении
— Всем-всем! — улыбнулся снова старик.
— Семеныч, а расскажи мне про Зону? — попросила Яна.
— Про Зону? — усмехнулся Семеныч, почесывая в затылке, — А что ты хотела знать о Зоне?
— Ну, как появились первые сталкеры, артефакты. Я много про это читала, но мне кажется, что там половина неправда, — ответила Стрелка.
— Верно. Некоторые вещи узнаёшь только здесь, внутри, и никому, кто не знаком с Зоной, их знать не положено, — согласился Семеныч, — За пределы они не выходят, хотя никто не запрещал.
— Что, люди так сильно проникаются? — изумилась Яна.
— Конечно! Здесь ведь кто в основном находится? Только те, кто хотел легких денег и те, кто бегут от чего-либо, и в первую очередь — от себя, придумывая для этого красивые отмазки.
— Я бы не сказала, что эти деньги такие уж легкие, — пробормотала Стрелка.
— Легкие. Очень. Поверь мне, девочка. Просто иногда все зависит от того, на какой полке лежит конфета и как сильно надо за ней подпрыгнуть, — старик лукаво подмигнул ей. — Согласна?
— Ну, да… Вообще-то так и есть, — Яна воскресила в памяти весь свой небольшой сталкерский опыт.
— Вот ты зачем здесь, Стрелка? Признайся. Но только по чесноку! — поставил условие Семеныч.
— Я и бегу, и хочу заработать. Несмотря ни на что! — почему-то разозлилась Яна.
— Я это понял, — улыбнулся старик, — Все мы хотим именно этого. Но получается всегда что-либо одно.
— Вы знаете кого-нибудь, у кого получилось? И насколько хорошо?
— Я знаю, что много сталкеров сколотили себе здесь целые состояния. И многие смогли уйти за периметр, обеспечить себе безбедную жизнь на Большой Земле, — сказал старик. Затем какое-то время помолчал и продолжил.
— Потом они все равно возвращаются. Зона — это как война. Есть синдром ветерана. А есть синдром сталкера, что практически одно и то же.
— Но как? Война это ведь вынужденная мера! — не согласилась Яна, — А здесь Зона. Тут же невозможно жить! Постоянный стресс и плохая еда. Почему так?
— Многие живут здесь годами, — старик покачал головой, — Они или привыкли, или уже вообще не представляют жизнь без борьбы. Ты — одна из них. Разве нет?
Яна задумалась. Потом поняла, что Семеныч прав.
— А вы сколько уже здесь? — задала она вопрос.
— Я бежал с этапа, — сказал старик просто, — Старые кореша помогли мне и, чтобы вообще потерять концы, я решил спрятаться именно в чернобыльской
— Вы были здесь с самого начала?!
— Да, и все видел. Из того окна…
— Ух, как интересно! — воскликнула Яна, — И как это было?
— Ну, весь мир как будто засунули в сварочный цех. А самое страшное и дикое происходило с землей. Она вспучивалась, словно ее кто-то вспахивал консервным ножом. Те люди, которые не находились в зданиях, погибли мгновенно — изжарились живьем, словно попали в микроволновку. И ведь все началось совершенно неожиданно, никто не думал даже про обычный дождь.
— А почему все это произошло? Весь мир до сих пор ломает над этим голову, — сказала Яна.
— Ходят мнения, что из-за каких-то экспериментов над атмосферой и оружием всяким, — объяснил дед, — Ведь на территории закрытой еще зоны располагались десятки всяких НИИ и секретных баз, где творилось неизвестно что. Так вот, где-то что-то коротнуло и открылись ворота в другие миры.
— Вы это серьезно? — нахмурилась Яна.
— Больше никакого разумного вывода не напрашивается, — развел старик руками.
— Хорошо, а что было дальше?
— Правительство и ученые сразу почувствовали, что дело щекотливое, и заблокировали Зону по ее старым границам. Опять объявили радиационную опасность, поставили солдат, усилили ограждение. Но мародеры и бомжи ринулись сюда, потому что уже успели пойти слухи о том, что лаборатории и учреждения остались без охраны. Вот тогда-то и начали проявляться первые аномалии. Народу полегло много, потому что организации и информации никакой не было, каждый старался быстрее добраться до какого-нибудь научного центра, чтобы раздербанить его.
Но потом народ одумался. Ведь на смену первопроходцам приходили другие и видели перед собой их тела или фрагменты тел. Это навевало на определенные размышления, эксперименты. Тем более, что некоторые аномалии определялись даже визуально. Какой-то умник вдруг вспомнил, что нечто подобное описывали братья Стругацкие. Всем нам стало тогда страшно. Ведь получается, что ожил миф, воплотился в реальность фантастический рассказ! Значит, есть Ноосфера, Мировой Разум или что-то там еще! Значит, мысль человеческая может творить, а, следовательно — и уничтожать по-настоящему!
— А мутанты и кланы, типа «Монолита» и «Греха»? — перебила Яна.
— Ну, «Грех» — это просто коммерсанты и извращенцы, косящие под этаких хиппарей Зоны со своими странными традициями и критериями. Кстати, их разведка и искусство внедрения в другие кланы превосходит КГБ и МОССАД вместе взятые. Никто не знает ни о главарях «Греха», ни о месте их постоянной дислокации. Но попасть под его боевиков можно реально, и остаться после этого в живых бывает довольно трудно.
— А «Монолит»?