По прозвищу Стрелка
Шрифт:
Красная точка плавно передвинулась вправо и поочередно остановилась на двух собеседниках авторитета — парнях примерно такого же вида и телосложения. Один из них яростно жестикулировал, что-то доказывая; второй делал вид, что расслабленно оглядывает окрестности.
Происходил разговор на мосту, в самом центре города, в 11 часов утра. Мост пересекал небольшой грязный канал, ведущий, однако, в городской пруд с красивыми фонтанами, живыми утками и пивными баклажками. Свои дорогие машины собеседники оставили по разные его стороны.
Гром слушал парня молча, то и дело
Наконец Гром допил «Колу», что-то сказал и в ожидании уставился на парней. Они посовещались, и видимо вынеся решение, высказали авторитету свои мысли. Гром выпрямился, покачал головой и поставил пустую банку на парапет. Затем картинно показал на нее пальцем.
Далеко, метрах в трехстах отсюда, на одном из верхних этажей большого современного здания раздался едва слышный щелчок. В то же мгновение банку прошило насквозь — пуля, выпущенная из ВСК-94, снесла ее с парапета и исчезла в грязи противоположного берега. Рекламная акция прошла удачно и тот, кто мог рискнуть даже среди бела дня вытащить китайские петарды, не стал этого делать.
Через несколько минут к вышеописанному зданию протиснулась потрепанная «Газель» с пожилым водителем за рулем, а из центрального входа, стараясь не испачкать брезгливо сторонящихся людей, выскользнула девушка лет двадцати двух, одетая в обсыпанную известкой робу. Волосы ее были спрятаны под косынкой, глаза за темными очками. На это посетители банков, мелких контор и сотовых базаров внимания не обратили — главным было не испачкаться о толстую кипу длинных кусков обоев, что она несла в руках. Позади шел парень, одетый таким же образом, и нес какие-то банки, кисти и небольшую стремЯну, замаранную высохшей краской и имевшую непонятного назначения крючки и ненужные на первый взгляд детали.
Парень вскарабкался в кузов «Газели», слишком бережно принял от напарницы бумажный хлам. Девушка запрыгнула следом и «Газель», шуганув клаксоном задремавшего таксиста, вырулила на весьма оживленную магистраль. В машине, укрытая от посторонних глаз синим тентом, Яна сбросила косынку и сняла темные очки.
«Газель» ехала около тридцати минут и окончательно остановилась далеко от того здания и грязного канала. Тормознула в частном секторе, застроенном не полуразвалившимися хибарами, а двух- и трехэтажными особняками, преимущественно из красного кирпича. Автомобиль въехал во двор одного из них. Водитель, что-то недовольно ворча, выбрался из кабины и полез копаться в двигателе, а «строители» двинули к большой постройке слева от громады-дома.
В пристройку зашла одна девушка, парень побежал дальше, к густым зарослям малины, смородины и густорастущим плодовым деревьям, потому что увидел несущегося навстречу им питбуля.
— Тише, Мацист, свои, — успокоил он собаку, присаживаясь на колени и теребя ей шею и плоскую голову. Мацист довольно заурчал и пустил слюни на туфли парня.
Из будки вышел охранник в тельняшке и с кобурой на поясном ремне. Оттуда торчала рукоятка 71-го «ижака», хотя
— Ну, как дела, Генок? — крикнул он оттуда.
Генок обернулся и пальцами показал кружок.
— Чисто, как в оптике, — сказал он.
— Может не в оптике, а в аптеке? — зевнул охранник.
— Не-а, именно в оптике, — усмехнулся вполголоса Генок, теребя собаку за щеку. Слюни попали теперь на рукав.
Охранник зевнул еще раз, подтянул штаны и скрылся в своей будке.
Яна, тем временем, скинула рабочий комбинезон и достала другую одежду из полированного коричневого шифонера, что располагался напротив входа. Когда девушка полностью переоделась, раздался звук открываемых автоматических ворот и мерный рокот движка «Мерседеса». Джип вместе со своим хозяином не застрял в пробках, и это ее взбодрило. Ждать долго ей не хотелось, она смертельно устала, да и вообще она не любила ждать.
Девушка вытащила из холодильника в углу помещения бутылку минеральной и сделала пару глотков. В задумчивости уставилась на дверь. Вскоре на пороге возник вольный художник и прирожденный шутник Гром.
— Ну, Яка, ты просто супер! Как всегда! — пробасил он, — Ты мое самое лучшее приобретение! Ты моя лучшая кисть и краска!
— Краска это не я, а Оксана Ковалевская, — отрезала Волкова, — Это моя любимая певица!
— Неважно, — махнул рукой Гром, — Супер-Яна! Как ты вообще с этим прицелом можешь работать? Яйцо куриное!
Супер-Яна не ответила, согласившись с ним только в том, что семикратное увеличение без привычки и опыта, по крайней мере, неудобно, если не сказать мучительно. Он тоже замолк, разглядывая ее совершенно бесстыдно. Без строительного комбинезона оно того стоило…
Изящные сандалии, черные колготки, строгая юбка, белоснежная рубашка — и все это в сочетании с изумительной фигурой и лицом, дерзким и привлекательным одновременно — есть, на что полюбоваться! Слюни могут потечь не хуже, чем у Мациста…
— Слушай, сестренка, почему ты всегда так стрижешься? — насмотрелся, наконец, Гром, приближаясь к девушке и отпивая из ее бутылки.
— На шампунь не хватает, — отрезала Яна, отнимая у него минеральную.
— Ну а если серьезно?
— Отвали, а?
Девушка решительно поставила бутылку на верстак.
— Я тороплюсь.
— Не спеши, а то успеешь… — ухмыльнулся Олег, полез в карман и вытащил оттуда заранее упакованный и обтянутый резинкой рулон из пятнадцати сотенных бумажек, — Держи! Твои кровно заработанные!
— Разве была кровь? — Яна дернула бровью, — Если бы я хотела — ее бы было много!
Она взяла деньги, не глядя, сунула в карман.
— Если бы я хотел, — уточнил Гром.
— Неважно. Пока, партнер!
— Салют! Тебя подбросить?
— Нет, не надо.
Девушка вышла к дороге. И влево, и вправо было пусто. Ни одного, даже междугороднего автобуса. И почему эти бизнесмены и бандиты так любят дальние районы?
На остановке кроме нее было еще двое. Какая-то шпана лет шестнадцати. В руках по бутылке дешевого пива, вид неряшливый. Скорее всего, с бодуна или, наоборот, уже похмелились.