По прозвищу Ворон, Двойник
Шрифт:
– Так точно, - с готовностью ответил лейтенант.
– Разрешите идти, товарищ капитан? У меня еще работы, - вздохнул, пожав плечами и проведя ребром ладони по горлу, прирожденный гений электронного шпионажа, - на пятилетку вперед. Не до расслабухи. И так сплю на раскладушке, прямо в мастерской, а домой заезжаю, только чтобы помыться и сменить одежду.
– Я в курсе, давай, проваливай, - снисходительно бросил Костя, приятельски пожав руку молодому, но уже заслужившему репутацию настоящего доки специалисту из вспомогательной службы ФСБ.
...Итак,
Ирина Сосновская
Девушка как бы с пониманием кивнула головой, резко повернулась и побежала прочь.
Слава богу, инструкторы из "Школы самозащиты" ее кое-чему обучили. Сопротивлялась она умело и долгое время успешно.
Но этот подонок имел, видимо, серьезные навыки в такого рода делах, не дал ей, в частности, достать газовый баллончик. И не вмешайся незнакомец, мерзавец своей цели, скорее всего, достиг бы.
Дальнейшее поведение совершившего благородный акт мужчины Ирину не столько испугало, сколько озадачило. Впрочем, чуть поостыв, девушка поняла, что он просто не хотел связываться с милицией.
Но, с другой стороны, совершенно очевидно, что рана, нанесенная ему насильником, не просто серьезна, а смертельно опасна. Поэтому для нежелания иметь дело с властями у незнакомца должны быть уж чересчур веские, просто запредельные, буквально на грани жизни и смерти основания.
Не давала покоя еще одна мысль. Интонации голоса этого столь нестандартного поведения мужчины показались ей смутно знакомыми. Вроде бы как-то сопрягались с одной приключившейся с ней драматической историей...
Но, так или иначе, она стала участницей кровавого инцидента, в результате которою один человек (человек? просто упырь какой-то!) погиб, а другой - тяжело ранен.
Ирина позвонила отцу и во всех подробностях сообщила о случившемся.
О своих смутных подозрениях она, впрочем, умолчала...
Ворон
Ворон больно ткнул тупым стволом в гладкую щеку Ирины!
– Я сказал - бегом!
Проводив девушку усталым, подернутым дымкой надвигающегося обморока взглядом. Ворон, морщась при каждом шаге и стараясь держаться кустов, как можно быстрее направился к оставленной им машине, уже виднеющейся на той стороне дороги.
Пройдя еще несколько десятков шагов, обернулся и посмотрел назад, хотя и без того слышал уже едва различимый на слух стук каблуков Ирины Сосновской. Так и есть, убегает... Хоть одной проблемой меньше...
Парк остался позади. Пропустив с десяток автомобилей и терпеливо выждав момент, когда на дороге в обе стороны на несколько сот метров образуется пустота,
– Али, я сейчас приеду... Меня тут слегка подрезали, так что готовься штопать...
Ворон бросил мобильник в кармашек на панели, у лобового стекла, липкой от крови рукой сунул ключ в замок зажигания, завел двигатель, вырулил с площадки перед баром и, оказавшись на проезжей части, прибавил газу.
Он вел машину на максимально возможной скорости, то и дело проскакивая на красный и желтый сигналы светофора, понимая, что, если не успеет добраться до врача до того, как потеря крови станет критической, шансов выжить у него практически нет.
В глазах то и дело темнело, но Ворон, мобилизовав остатки воли и стремительно покидающих его сил, уверенно гнал "восьмерку" вперед, крутыми виражами обходя всех подряд, а в остальное время постоянно держась осевой линии.
Справа, среди многоэтажек, промелькнула поликлиника, где всегда был дежурный врач... Но Ворон даже не обратил на нее внимания. То, что подходило обычному человеку, а для подстреленного в разборке быка означало лишь скорое знакомство с опером из ментовки и занудную процедуру допросов, для него однозначно равнялось провалу.
Проскочив очередной перекресток и свернув на узкую разбитую улочку, выходящую на проспект Стачек недалеко от станции метро "Кировский завод", Ворон почувствовал, как у него холодеют крепко сжимающие кожаный спортивный руль пальцы. В ушах начинался тихий, нарастающий с каждой секундой свист, а изображение перед глазами быстро теряло резкость, словно на лобовое стекло машины разом вылили целую бочку растительного масла.
Последнее, что он успел сделать, это включить указатель поворота, поставить переключатель скорости на нейтральное положение и повернуть руль вправо, притирая теряющую скорость машину к высокому бордюру.
А потом в затылок словно ударили чем-то тяжелым, и все вокруг заволокло вязким кровавым туманом.
Ворон потерял сознание, уткнувшись лбом в рулевое колесо...
Он уже не видел и не чувствовал, как его "восьмерка", выскочив на перекресток под красный сигнал светофора, под визг тормозящих с обеих сторон, закапывающихся носом в асфальт и разворачивающихся боком автомобилей, пролетела весь проспект и запрыгнула на бордюр.
С оглушительным грохотом разбитого стекла и покореженного железа машина буквально снесла ярко подсвеченный разноцветными гирляндами ночной коммерческий киоск. Из его боковой двери лишь в самый последний момент успел в прыжке выскочить, ничком распластавшись на асфальте, усатый кавказец; густые черные волосы от ужаса буквально стояли дыбом.