По пути Ориона
Шрифт:
Он резко остановился и захлопнул журнал, почувствовав рядом кого-то. Этим "кто-то" оказался Буй, который по — отцовски, с несвойственной ему нежностью, похлопал Ориона по плечу.
— Ничего капитан, этот шторм мы переживём. Давай ляжем спать, а завтра посмотрим, что будет.
Нельзя сказать, что эти слова успокоили Ориона, но придали ему больше уверенности. В ответ он устало чуть улыбнулся и кивнул головой:
— Обязательно переживём.
Не успели пираты отделиться от остальных, как поругались между собой. Теперь Янир и Баркли, которые в каждом видели конкурента, желающего заполучить сокровища, не поделившись с ними, отстранились и общались только между собой. Они всё чаще косо поглядывали на Ориона и Буйя, видя в них главных противников и уже начали обдумывать планы по их устранению. Ни Мапус, тем более ни Сайморол опасности для них не представляли, наоборот, те должны были впоследствии помочь им доставить сокровища. И Янира не смущало, что корабля у них нет и что к скалам ни одно судно не подходит,
Казалось, не успел Баркли прикрыть глаза, как его разбудили. Природа вокруг вновь окрасилась пестрыми красками с преобладанием зелёного, птицы весело щебетали и Гуит широко зевнув, припал к прохладной земле, дабы прогнать сон. Он чувствовал себя не выспавшимся, уставшим, но мысль он долгожданных сокровищах, торопила его вперёд. Быстро собравшись и позавтракав какими-то ягодами, растущими у их ночлега, пираты двинулись в путь.
Шли уже не так быстро как вчера. Сказывались бессонная ночь Янира с Баркли, да голод, который всё сильнее напоминал о себе. По пути пираты срывали различные ягоды, плоды, чтобы хоть как-то утолить голод, но это чувство быстро возвращалось. К тому же от некоторых плодов, першило в горле и очень хотелось пить, а вода так и не встречалась на пути. Янир уже начинал злиться, кричать и ругать на чём свет стоит этот лес, которых с каждой милей не менял своих очертаний.
— Мы ходим по кругу! — Говорил Янир. — Толку, что мы дали вправо? Мы попали в ловушку как безмозглые рыбёшки.
— Янир, во-первых, если бы мы шли по кругу, то вышли бы на свою же тропу, а впереди нас никакой тропы нет. — Старался здраво размышлять Орион. — Значить мы идём вперёд, прокладывая сами себе дорогу. Во-вторых, я пока не заметил ни одной ловушки или хотя бы знака, сбившего нас с пути. Так что давайте успокоимся, отдохнём и продолжим путь.
— Такими темпами те нас обгонять и оставят нам лишь кукиш! — Торопил остальных Баркли, но на его слова мало кто обращал внимания. Большинству эта беготня уж очень надоела. Ноги гудели от бесконечной ходьбы через заросли травы, хотелось есть и пить, и легенды о сокровищах уже сильно их не вдохновляли. Сайморол вообще считал, что раз они единственные в "Неизвестных землях", то и спешить никуда не надо, а если другая часть отряда успеет раньше к ним, то поделиться по справедливости, ну или на худой конец, они их просто убьют.
— Ладно, если вы так хотите, можете отдохнуть, а я пойду, разведаю окрестности. — Сказал Янир.
— Янир, будь осторожней и возьми с собой кого-нибудь. — Ответил ему Орион.
Янир на это лишь усмехнулся.
— Неужели ты думаешь, пацан, что я, переживший не один десяток штормов, избороздившись весь океан вдоль и поперёк, заблужусь в лесу? — Орион промолчал, не обращая внимания на высокопарные слова кока. — Как ни будь без сопливых управлюсь! — Сказал напоследок Янир и последовал в западном направлении в глубь леса, приминая под ногами траву.
Оставшиеся, распластались под кроной высокого, ветвистого дуба, прячась от катящегося к зениту солнечного диска, наслаждаясь подаренной лесом прохладой. По-прежнему очень хотелось пить, особенно Сайморолу, который то и дело пожёвывал траву, стараясь добыть из неё хоть какой-то сок. К его унынию, сок чаще всего оказывался горьким, ещё больше раздирающим горло. Единственной отрадой был ветерок, приятно обдувающий потные тела пиратов. Сай жадно глотал его. Прикрыв глаза, он вновь ощущал себя на палубе "Империи", под парусами, что трепещутся, лаская слух, но почти тут же реальность возвращала его обратно в лес. Он уже стал ненавидеть твёрдую землю под ногами, эту высокую траву, пёстрые цветы и могучие деревья, окружающие их повсюду. Ему не хватало моря и от этого ему становилось ещё тяжелее. По морю горевал и Мапус, но его думы больше были связаны с противостоянием в отряде. Он до сих пор не мог решиться принять сторону кого-либо. С одной стороны, он был согласен с Яниром и Баркли, которые спешили к сокровищам, но с другой, он понимал и капитана, который призывал быть более осторожными. " Если принять сторону Янира- предать выбранного мной капитана. Если пойти за Орионом- предать друзей"! Мапус был в замешательстве. Осунувшийся вид и бегающий туда-сюда взгляд, сильно выдавали его нерешимость, которой, в отличии от него, пылал молодой Баркли Гуит. Даже когда Янир оставил его одного против Ориона и Буйя, он злобно поглядывал на них, раз за разом твердя, что им надо поторапливаться. Он весь кипел от нетерпения, вскакивал, подгоняя остальных, потом, чуть успокоившись, снова усаживался под дерево, бормоча себе под нос недовольства по поводу затянувшегося привала. Его даже не волновало то, что Янир слишком задерживается. Через полчаса, проведённых в тени дерева, Орион забил тревогу, по поводу отсутствия Янира.
— Он уже должен был вернуться!
— Да
— За это время можно было пару раз осмотреть окрестности и вернуться. Надо его искать.
— Да что он, юнга что ли!?
— Орион прав! — Сказал своё веское слово Буй. — Сайморол и Баркли останутся здесь, остальные двинутся на поиски.
— Вот уж нет! — Воскликнул Баркли. — Тогда я тоже пойду.
— Хорошо! — Согласился Буй. — С Сайем останется Мапус.
Теперь со старпомом никто спорить не стал.
Двигаясь по рослой траве, высоко поднимая ноги, Янир выглядел со стороны немного смешно и глуповато, но ему самому было не до смеха. Он злился, что они до сих пор не могут добраться до цели, что второй день бредут не знамо куда, но больше всего он злился на то, что ничего изменить не может. " Чего худого, Баркли перестанет мне доверять и я потеряю союзника, единственного, кто предан мне и готов идти за мной. Пусть он немного глуповат и несдержан, но он верит мне, а значит, будет со мной до конца. По крайней мере, пока он нужен. Остальные-то ладно, смотрят на клерка со старпомом как кролики на удава и трясутся перед ними. С ними ухи то не сваришь. Они и поделиться с этими сухопутными могут, а то глядишь и вовсе весь куш им отдать". Он быстро двигался, бормоча ругательства в адрес Ориона и Буйя, мотая головой по сторонам, в надежде найти что-то новое в пейзаже леса, но снова пёстрые цветы, проглядывающие меж вездесущей травы, да высоченные деревья кругом. Единственное, что прибавилось к описанию леса, к сожалению Янира, это надоедливая мошкара, которой стало значительно больше. Если в начале лесного похода редко встречались комары, мухи…, то сейчас, их и подобных им, было хоть отбавляй. Они то и дело залетали в уши и нос, некоторые сильно кусались, но Янир упрямо шёл вперёд.
Быстрый темп похода давал о себе знать. Янир глубоко дышал, отчего часто заглатывал мошкару. Воздух с хрипом всё чаще вырывался из груди. Его ноги, не привыкшие так много ходить по твёрдой земле, стали ватными и сильно болели. Пират не редко останавливался, переводя дух и вслушиваясь в голоса леса. Он не рассчитывал услышать что-то, кроме шелеста листвы и бесконечных трелей птиц и жужжания мух, но удача на сей раз улыбнулась ему: слева он отчётливо расслышал журчание воды. Не поверив своим ушам, он вновь прислушался и возликовал. Журчание ему не послышалось. Сломя голову Янир бросился на этот звук и через прыжков двадцать, оказался на склоне взгорья, внизу которого, в узкой, но длинной долине, что уходила на запад, меж двух небольших возвышенностей, протекал ручей. Он задорно журчал и переливался в редких лучах солнца, что пробивались сквозь нависшие над долиной кроны деревьев. Это были уже не дубы, как в лесу, а папоротники, которые не уступали им в размерах. Кок словно попал в другой мир. Какая-то приятная, убаюкивающая тишина царила над долиной и для Янира, в ушах которого до сих пор звенела неуёмная птичья трель, она была как нельзя кстати. Травы в долине тоже не было, по берегам ручья вместо неё из земли торчали странные, большие, ярко-салатного цвета бутоны, которые словно дышали, чуть размыкая свои три лепестка, а потом снова смыкая их в центре своей чаши. Янир поспешил спуститься в долину. Его переполняло ликование, он кричал, смеялся, вскидывая руки вверх, веря, что цель их близка.
Тишина в долине действительно была звенящей, нарушало его только тонкой жужжание мошкары, которой и здесь было в изобилии. Остальные звуки леса, словно не могли добраться до этого чудесного места. Они таяли где-то на склонах наконец-то появившихся холмов, по крайне мере Янир ничего кроме журчания ручейка и звукового сопровождения мошкары не слышал. В другой раз может это и насторожило бы опытного моряка, но сейчас он был счастлив увидеть и испить проточной, холодной воды, которая взбодрила не хуже черудеи.
Напившись вдоволь, он решил повнимательней рассмотреть занятные цветы, находившиеся на береге ручья. Благо ими была усыпана вся земля, оставляя свободными лишь узенькие тропинки между ними. Как ни пытался Янир найти ствол растений, оного обнаружить не удалось. Большая чаша, формой походившая на тыквы, которую не возможно было обхватить руками, словно была прибита к влажной земле. Ярко-салатные лепестки с точной периодичностью размыкались и смыкались, и ничто не нарушало этого цикла. Янир аккуратно потрогал чашу. Она оказалась твёрдой, словно дерево. Пират постучал по ней и раздался глухой, пустотелый звук. " Значит внутри ничего нет"! — Констатировал моряк, обойдя вокруг цветок. Соседний тоже оказался пустотелым, как и ещё три, которые проверил Янир. Потом он решил брызнуть на цветок воды, но никаких изменений с растением не произошло. Не уняв своего любопытства, кок, медленно подвёл ладонь к центру чаши, где размыкаются лепестки и оттуда, в воздух вырвалась пыльца. Ярко-розового цвета, она безумно красиво поблёскивая, разлетелась по долине и частью растворилась, частью осела на землю, на воду и другие цветы. Только вот запах протухшего мяса, вырвавшегося вместе с ней, заставил Янира отступить на шаг и зажать нос, но как только запах улетучился, он вновь подступил, поглощённый любопытством, желая как-то заглянуть внутрь бутона. Он снова поднёс к центру руку, а потом склонился и сам. Бутон медленно стал раскрываться, сопровождаемый противным запахом. Он всё сильнее распускал свои лепестки. Янир уже мог увидеть внутри чаши ещё несколько лепестков, коричневато-зелёного цвета с розовыми вкраплениями, меньших размеров, чем снаружи, от которых и исходил жуткий запах. Янир затаил дыхание.