По пути Тени

Алишкевич Ольга Ивановна

– А ты знал, что мы застрянем в Ровас?
– спросила я.

Он кивнул.

– Знал. Но мы бы все равно застряли, даже если бы не покинули Нар-Ватт. Вот только тот город - это ловушка. Из нее не получится выбраться, пока не прекратится снегопад. Здесь же у тебя есть варианты.

– Ты изначально знал, что я не попаду в столицу домена?

– Ты можешь в нее попасть, если согласишься ждать.

– А я соглашусь?

Наши

взгляды встретились, и меня бросило в дрожь. У Теней серые, бесцветные глаза, а взгляд спокойный, равнодушный. Глаза Кая были такими же серыми. Но не бесцветными. Это был темный серый цвет, в плохо освещенном зале таверны напоминающий цвет асфальта. Хотя недавно, я могла бы клясться, если бы это что-то значило, его глаза были светлыми и яркими. Я моргнула и отвернулась.

Дверь с грохотом распахнулась, в зал ворвался ветер, принесший с собой вихрь снежинок. У стойки взвизгнула испуганная официантка. С полки упала какая-то посуда, раздался звон битого стекла. Я вскочила, готовая защищаться и замерла. В дверях таверны стоял капитан шхуны 'Белая герцогиня' Марод Вайрос. В зале стремительно холодало, по стенам, потолку и полу поползли замысловатые морозные узоры, затрещало оконное стекло.

– Марод?

Он не обратил на меня внимания. Его взгляд был устремлен мимо; сияющими глазами Тени Марод смотрел на Кая.

– Я знал, что скоро встречу тебя, - тихо проговорил Марод. Морозные узоры добрались до полок с бутылками. Несколько лопнули почти сразу. Видимо, в таверне держали сильно разбавленный алкоголь. Официантка вновь коротко взвизгнула и спряталась под покрытую льдом и инеем стойку, а через мгновение я услышала, как скрипнула дверь второго выхода. Мне не было дела до девушки. Я смотрела на Марода силясь понять, что происходит.

– Ты знал, что я приду, - голос капитана походил на шипение, но, несмотря на завывание ветра, я слышала каждое слово.
– Знал, что сегодня последний день твоего существования.

Острые колкие снежинки ударили в лицо, и я невольно отступила. Теперь между Тенью Истока и Тенью Четырех Кругов не было преград. Они застыли друг против друга. Ветер трепал плащ Кая, и тому приходилось придерживать край капюшона, чтобы тот не свалился.

– На что ты рассчитывал?

– На твой разум.

Сияющие глаза Марода сузились. На полках одна за другой взрывались бутылки.

– Ты знаешь, что такое ненависть, Ран-Трэйсон? Ты знаешь, что она горит? Она горела во мне семь лет, пока я искал тебя.

– Я знаю, что такое гореть.

– Ты подохнешь не так, как те, кого ты убил, - голос Марода сорвался на натужный хрип. Почему-то сейчас ему было тяжело поддерживать буйствующую стихию, хотя я знала, что капитан способен на большее.
– Но я отомщу тебе за Шатор.

Одно слово расставило все по местам. В одно мгновение, ясно и четко я поняла, что происходит. Марод искал убийцу тех, кем дорожил. Он не сказал мне, как они погибли. А я не стала спрашивать. Марод нашел своего врага. Он будет мстить. Он будет мстить не тому. Очередной порыв ветра чудом не выбил оконное стекло. На пол посыпались оставшиеся бутылки и посуда, треснула барная стойка. Устоять на ногах становилось

все сложнее, ледяной колючий ветер больно бил по лицу и рукам, но я знала - это не предел Марода. А еще понимала, Марод готов разрушить это здание, лишь бы уничтожить Кая. Он ненавидел, ненавидел по-настоящему. Эта ненависть непросто горела, она пылала, дотла выжигая все стереотипы, связанные с Тенями. Такой ярости, ненависти и злости у подобных себе я не видела никогда. И самым страшным было то, что направлены эти эмоции были на невиновного.

Я не знала, был ли у Кая его пистолет, но даже если был, он почему-то не воспользовался оружием. Мой спутник стоял, не двигаясь, не предпринимая никаких попыток защититься. Больше медлить было нельзя. Я вдохнула и, с трудом преодолевая порывы взбесившегося ледяного ветра, метнулась в Мароду. Изо всех сил вцепилась в его плечи обеими руками. Ветер и снег слепили, но я увидела, как посмотрели на меня лишенные зрачков светлые глаза. На несколько мгновений на лице капитана появилась растерянность, которая мгновенно сменилась той самой жгучей злостью и пронзительной ненавистью, с которой он смотрел на Кая. Не в силах выдерживать ледяные порывы и обжигающую злость, я зажмурилась. И тут ветер утих. Я стояла, без возможности пошевелиться, и смотрела, как медленно оседает на колени Марод, держась руками за горло. Он не хрипел, не пытался расслабить ворот куртки. Капитан знал, что умирает и умирал так, как умирала Сарин: тихо, с каким-то непонятным достоинством. Словно это не я, а он стоит над своим побежденным противником. Мои руки все еще держали его за плечи, я сама не поняла, как опустилась на пол рядом с умирающим.

– Дамира, остановись!

Кай грубо оторвал меня от жертвы, встряхнул за плечи. В следующий миг он отпрянул, держась за горло, и натужно прохрипел:

– Прекрати! Ты... меня задушишь...

Я не привыкла отдавать, не привыкла останавливаться. День за днем, год за годом с того момента, как потеряла душу, я развивала в себе единственный важный для выживания навык - забирать дыхание. Воронка в груди сдавила ребра, в глазах потемнело от нехватки воздуха и боли. Но я смогла, я остановилась. Чувствовала, как рядом закашлялся, тяжело и судорожно выдохнул Кай. Не в силах бороться с болью и слабостью, я бессильно осела на покрытый инеем пол.

Кай опустился на колени рядом с мертвым Мародом. Кожаные перчатки отлетели в сторону, руки Кая легли на лоб и грудь капитана. Несколько гулких ударов моего сердца ничего не происходило. А потом Марод вздрогнул, судорожно вздохнул, и затих. Только ровное дыхание и ритмичный стук сердца давали понять, что он жив. Я знала, на что способен Кай, но сейчас не могла поверить собственным глазам. Марод жив, Кай вернул его обратно. Он будет жить. Эта мысль приносила непонятное облегчение. Я убийца, но я не хотела быть убийцей Марода Вайроса.

Кай подобрал перчатки. Но я успела посмотреть на его руки. Изуродованные огнем ладони, так и не зажившие шрамы. Мой спутник поспешно натянул перчатки, подошел к все-таки уцелевшему окну, выглянул на улицу.

– Люди не поняли, что случилось, - проговорил он, вглядываясь в городской пейзаж.
– Они решили, что это был ураган. И укрылись.

Я потерла лоб, будто пытаясь стереть головную боль, пригладила мокрые от снега растрепанные волосы, и медленно поднялась на ноги.