По пути в бессмертие
Шрифт:
Следователь(помолчав). Не хочешь помочь следствию?
Иван. Да я бы с удовольствием… Кабы мог. Да вроде нет у него никакого брата.
Следователь. Через месяц я тебя вызову. Подумай хорошенько, может, чего вспомнишь.
Следователь упирается в Ивана немигающим взглядом бледно-голубых глаз.
Обелиск Линкольна. По улице едет лимузин
Машина советского посла подъезжает к подъезду Концертного зала. Афиши извещают о концерте с участием Рахманинова. Шофер распахивает дверцу машины, помогает выйти послу и его жене.
Рахманинов сидит в кресле, греет руки в электрической муфте и оживленно говорит Соне и Наталье.
Рахманинов.…Да я просто не знаю человека, который может съесть больше, чем Федя Шаляпин.
Наталья(смеется). Еще гости не пришли, а он уже еду со стола ворует.
Рахманинов. Помню, в молодые годы Федя приходит: «Есть хочу!» А у меня ничего нет. Питаюсь впроголодь. Вот, говорю, кочан кислой капусты есть. А кочан огромный был — вот такой!
В артистическую входит сияющий Фолли.
Фолли.Знаете, кто пожаловал на концерт? Советский посол с супругой.
Сестры переглядываются. Только оживленное лицо Рахманинова превращается в серо-свинцовую маску.
Рахманинов. Я не буду играть.
Фолли. То есть как?..
Рахманинов. Пока он не покинет зал.
Фолли(растерянно). Маэстро, но ведь это скандал!
Рахманинов. Скандал будет, если он не уйдет.
Фолли качает головой и исчезает. Рахманинов разламывает сигарету пополам, вставляет половинку в мундштук.
Наталья.Не волнуйся, Сережа.
Рахманинов. Я абсолютно спокоен.
Соня. Может, тебе не надо быть таким непримиримым?
Рахманинов. Я перед «товарищами» не выступаю. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Соня(с готовностью). Давайте… (Пауза.) Ты рассказывал про Федю. Про голодного Федю и кочан кислой капусты. Что было дальше?
Рахманинов. Ничего. Он его съел, и все.
Соня. Весь кочан?
Рахманинов(думая о своем). Если этот товарищ заупрямится, надо будет объявить публике причину моего отказа…
Зал битком набит. Оркестранты
Фолли. Дамы и господа! В зале находится дипломатический представитель Советского Союза. Маэстро Рахманинов приносит свои извинения публике, но он отказывается выступать, пока они не покинут зал.
Шум пролетает по рядам. Сидящий в ложе Мазырин встает и протискивается в кулуары. Оркестранты, переговариваясь, смотрят в зал.
Крик с галерки.Мы ждем!
Посол оживленно шепчется со своим помощником.
Возбужденное лицо Мазырина заглядывает в приоткрытую дверь. Глаза его блестят.
Мазырин.Молодец, Сережа! Не давай спуску большевикам!
Рахманинов щурится на него сквозь дымок сигареты.
Рахманинов. А я уж было пожалел… Перед публикой неудобно…
Сконфуженный посол в сопровождении жены и секретаря, опустив глаза, пробирается к выходу. Публика оживляется. Аплодисменты.
В дверь заглядывает взъерошенный, вспотевший Фолли.
Фолли.Маэстро!
Рахманинов. Уехал?
Фолли. Да.
Рахманинов(невозмутимо). Что ж, начнем, пожалуй.
Он встает, протягивает руки в рукава поданного Соней фрака и, неожиданно охнув, хватается за бок.
Соня.Что с тобой?
Рахманинов.Не знаю, это уже не в первый раз. Наверное, опять люмбаго. (Плаксивым тоном жене.) Татуся, домой хочу, в Европу.
Наталья.Недолго уже осталось.
Рахманинов выходит.
Соня(Наталье). Он нехорошо выглядит. Бросил бы курить.
Наталья.Да, он стал очень быстро уставать.
Соня. А что говорит доктор?
Из зала доносятся овации.
Долговязая фигура маэстро встречена бурей аплодисментов. Рахманинов по обыкновению сдержан, непроницаем. Сухой поклон головы в зал, другой — оркестрантам. Взмах — и низкая виолончельная тема вводит нас в сумрачный мир Второй симфонии…