По семейным обстоятельствам
Шрифт:
— Много пили? — с явным ужасом в голосе спросила девчонка. — А то, что там на этикетке череп и кости, вас не смутило, нет?
— Что там? — пискнула Натка, которой отчаянно захотелось позвать Валя и спрятаться за его спину.
— Настойка арники белой, — едва не плача, ответила ведьма. — Ее по каплям добавлять в лекарства нужно. Да, на спирту, но кто ж знал, что эти болваны…
— Я только попробовал, — обиженно пробурчал Стас. — Валь сказал не пить, я и не пил.
— А брат твой тупоголовый?
— Ну он тоже отхлебнул. Пару раз. Может,
Ведьма побелела и отчаянно посмотрела на Натку.
— За альвом своим беги. Да побыстрее. Я не знаю, что делать. Противоядие сварю, не проблема. Но надо яд из организма выводить, и быстро. Иначе…
Натка не стала уточнять, что там «иначе», это было ни к чему. Пока вслух не сказано — не так страшно. Сунула ноги в валенки и побежала что было сил в булочную — как была, простоволосая и без своего неизменного тулупа. Влетела, открывая дверь с такой силой, что та хлопнула об стену с грохотом, уставилась на задумчиво раскладывающего на витрине что-то красивое и несомненно вкусное альва, задыхаясь и не в силах выдавить и звука.
— Дети? — мгновенно понял Валь, скидывая фартук, хватая свой плащ с гвоздика и накидывая его на Натку.
Она кивнула, тяжело дыша.
— Пошли, — схватил ее за руку и потащил за собой. — И не паникуй раньше времени. Я рядом.
Натке действительно полегчало.
Поняв, что произошло, Валь взвалил Владьку себе на плечо и потащил его к знакомому лекарю, приказав ведьме немедленно варить противоядие и испробовать его на Стаське, который только икал и чесался. Натка, разумеется, помчалась вместе с ним.
И откуда только у Валя столько знакомых в этом городе?
— Так лекарь — цверг, — непонятно пояснил Валь. — А все цверги — практически братья. А я — друг Иена, поэтому они меня любят как своего. И тебя теперь тоже. И Славиков. И даже, наверное, ведьму. Ты разве не заметила, что она свои зелья продает? Так вот, это я ее с Гленом Ледневым познакомил.
Лекарь оказался вполне себе внушительным бородатым дядькой ростом Натку по плечо. Он подхватил мальчика, как пушинку, уложил на кушетку, заглянул ему под веки и хладнокровно заявил:
— Будем спасать. Валик, выведи мамочку. А то ведь я клизму ставить буду и еще кровь пущу.
— Может, не надо? — неуверенно спросил альв.
— Шучу я, — буркнул цверг. — Про кровь шучу. А лекарство все равно ввести надо, через кишечник — оно быстрее будет. Иди-иди, все равно ничем не поможете. И Ари позови, она магией поддержит.
Альв кивнул, обнимая бледную Натку за плечи и силой выводя ее из дома лекаря.
К вечеру домой прибежал Стас, сообщил, что Владька пришел в себя, но надо все равно рядом с ним сидеть, а цверг в няньки не нанимался, у него другие пациенты есть. Поэтому дежурить будут по очереди — сначала Ари, потом Стас. Нет, мам, ты сиди дома. Дядя Валь, сделайте с ней уже что-нибудь, нафиг она нам там нужна, ведь реветь будет! Лучше пусть еды притащит завтра, бульона там или пирожков каких, ага…
Валь с пасынком согласился, выдал ему хлеба с сыром (подзатыльники
Не то, чтобы он был прям озабоченным, но Натку и в самом деле нужно было успокоить, не сказки же ей рассказывать, в самом деле!
13.
Натка и долгожданная встреча
Разумеется, утром Ната была совершенно разбита. Просто как ваза — лежала в осколках. Методика Валенуэля, конечно, ей немного помогла, но ненадолго. Подскочила, не завтракая, не умываясь, начала трясти сонного Валя как грушу и заставила его-таки отвести ее в дом лекаря. По улицам почти бежала, впервые в жизни даже не думая, как она выглядит — в дурацкой овчинной дохе рядом с неизменно элегантным Валем. Ей сейчас был важен только сын.
Владик выглядел неважно, но хотя бы выглядел. Дышал, пил лекарство через соломинку и при виде матери весь позеленел и спрятал голову под одеяло, мыча.
— Ничего, — выдохнула Натка. — Сегодня я тебя не убью. Не переживай. Смерть — это сейчас слишком хорошо для тебя.
Владик закивал под одеялом.
— Я убью Стаську, — безжалостно продолжала добрая мать. — А тебя заставлю на это смотреть.
— Ура, — безнадежно сказал Станислав. — Мне повезло. Я умру героем.
Натка закрыла лицо руками и заревела — от облегчения, что дети все же живы. Несмотря на то, что им обоим неоднократно уже должны выдать премию Дарвина, каким-то чудом мальчишки еще продолжали гордый род Орловых.
— Нат, я знаю отличный способ борьбы с хандрой, — преувеличенно бодро воскликнул Валь. — Мы купим тебе плащ!
— Мы — это кто? — с подозрением спросила Ната, утирая слезы.
— Мы — это я и дети. Мальчишки отдали мне свое жалование еще два дня назад. Сказали, что им не хватает, но до конца зимы шубу непременно надо купить. Но шуба тебе уже не пригодится, да и в столице выбор лучше. Поэтому — плащ.
— Вот еще, — мотнула головой женщина. — Лучше чашек купим вместо разбитых. И сапоги мальчикам на осень.
— Не спорь с мужем, женщина, — притворно нахмурил брови альв. — Мы идем за плащом!
— Ну если муж так сказал, — вздохнула Натка. — Придется согласиться.
— Муж и сыновья, — напомнил Стаська. Владик под одеялом закивал головой.
В лавке женской одежды Натку встретила полненькая, но ужасно миленькая девушка ростом Натке по грудь. Цвергов Нате еще видеть не приходилось, но она сразу догадалась, что девушка не альв и не человек. Не ошиблась — Валь представил хозяйку лавки как Марту Северную, племянницу того самого Иена, которого Лилька осчастливила. Цвергиня и есть, только наполовину, мать у нее человечка.