По силам только профи

Москвин Сергей Львович

– Выясняем, товарищ полковник. Но по всему видно, обычная б…, простите, путана.

– Из чего это видно? – усмехнулся Егоров.

– Да вы взгляните сами. Я их тут сфотографировал. – Парень передал Егорову бумажный конверт, в котором оказались три фотографии.

– Где печатали?

– Здесь же, в отеле. У них к услугам клиентов целая фотостудия, – с готовностью ответил оперативник.

Егоров одобрительно кивнул, и парень расплылся в довольной улыбке.

На всех трех фотографиях был запечатлен вальяжный мужчина в компании с молодой, ярко накрашенной девушкой в топе с одним оголенным плечом и в откровенно короткой мини-юбке. «Настоящая шлюха», – неприязненно подумала Анна и тут

же смутилась. В своем наряде она, наверное, производит на окружающих такое же впечатление. Чувство неловкости еще больше усиливалось оттого, что коллега Егорова уже несколько минут не сводил с нее глаз. Впрочем, Егоров взял ее с собой не для того, чтобы она изображала из себя оскорбленную добродетель.

Рассмотрев на снимках спутника смазливой девицы, Анна осторожно дернула Егорова за рукав.

– Андрей Геннадьевич, это не он. С бородой, да еще в очках.

Егоров как будто не расслышал ее.

– У вас при себе композиционный портрет? – обратился он к оперативнику.

– Так точно, товарищ полковник.

Парень сейчас же достал уже знакомый Анне фоторобот, в составлении которого она принимала живейшее участие, только уменьшенный до размеров почтовой карточки, и передал Егорову. А дальше Егоров ее просто удивил: вынул из кармана авторучку и мастерски пририсовал к портрету узкую черную бородку, а затем и очки, точь-в-точь как на фотоснимках.

– Теперь похож?

Анна изумленно уставилась на получившееся изображение.

– Да… даже очень! Только я все равно не уверена. Очки, эта куцая бородка…

– Это такой стиль, – вставил оперативник, но под хмурым взглядом Егорова сейчас же замолчал.

– Андрей Геннадьевич, мне надо самой увидеть его, – закончила Анна.

Егоров снова взглянул на своего коллегу.

– Надеюсь, сегодня увидишь.

– Не сомневайтесь, товарищ полковник, вернется! – заверил его тот. – Я спрашивал у портье: он и вчера до одиннадцати, до двадцати трех десяти часов где-то пропадал, а после двадцати трех вернулся.

– Один?

– Никак нет. С этой самой девицей. Она у него и в номере ночевала.

– А он сам когда поселился?

– Три дня назад. При регистрации предъявил французский паспорт на имя Люка Куртуа. Номер снял на семь дней.

– Выяснили, откуда прибыл?

Оперативник развел руками.

– Я сделал запрос, но ответа пока нет.

– Понятно.

Егоров достал свой мобильный телефон и, набрав номер, сказал в трубку.

– Олег Николаевич, это Егоров… из «Президент-отеля»… нет, еще не выяснили. По этому поводу и звоню. Надо уточнить: откуда прибыл этот французский гость.

Он снова перевел взгляд на оперативника.

– Сколько с вами людей?

– Трое: один внизу, в холле, и двое на этаже. На случай, если объект вернется.

– А вчера он вернулся после двадцати трех часов?

– Так точно.

– Тогда сделаем так: я с помощницей осмотрю его номер, а вы предупредите нас, если объект неожиданно появится.

– Есть, товарищ полковник, – ответил оперативник, наградив Егорова преданным взглядом.

На Анну он смотрел совсем по-другому. Было бы очень интересно узнать, что он думает о его помощнице, но спрашивать парня об этом Анна, разумеется, не стала.

* * *

В просторном инкрустированном черным и белым мрамором холле «Президент-отеля» на небольшом возвышении играл струнный квартет. На столиках расположенного по соседству лобби-бара горели ароматизированные свечи, создавая столь ценимую клиентами романтическую атмосферу. И все-таки внутреннее убранство «Ритца» было не в пример богаче. Однако глазеть по сторонам было некогда, чтобы не отстать от Егорова. Он уверенной походкой пересек холл, из чего Анна сделала вывод, что ему уже приходилось

здесь бывать, и вошел в открытую кабину свободного лифта.

Подозрительный француз жил на восьмом этаже. Егоров без труда нашел дежурную по этажу, и та без лишних вопросов своим мастер-ключом открыла ему нужный номер.

– Вряд ли мы найдем здесь что-то противозаконное. Не думаю, что он хранит взрывчатку и свое снаряжение в гостиничном номере, – предупредил Анну Егоров. – Но, возможно, ты узнаешь какие-нибудь его личные вещи, из тех, что уже видела у Пиночета на вилле.

– Я постараюсь, – дрогнувшим голосом ответила Анна.

Вслед за Егоровым она с трепетом вошла в двухкомнатный люкс: прихожая, гостиная, она же кабинет, дальше за закрытой дверью, надо полагать, спальня. Егоров остановился в центре гостиной и внимательно осмотрелся вокруг – запоминал обстановку и расположение предметов. Потом точно так же осмотрел спальню, прихожую и ванную. В ванной комнате долго разглядывал стыки между декоративными панелями в подвесном потолке и даже попытался сдвинуть в сторону одну из них. Но, несмотря на все его усилия, панель не сдвинулась ни на миллиметр – очевидно, была закреплена надежно. Так ничего и не добившись, Егоров вернулся в гостиную. Там был практически идеальный порядок: ни разбросанных по номеру вещей, ни висящей на спинках кресел одежды. Даже пульт дистанционного управления лежал на тумбе, рядом с широкоэкранным жидкокристаллическим телевизором. Возможно, в этом была заслуга горничных, а возможно, сам постоялец так следил за порядком. Странно, Анна даже в мыслях не называла постояльца Пиночетом. Очевидно, потому, что не была до конца уверена, что это именно он.

Пока она никак не могла решить, с чего начинать осмотр, Егоров выдвинул ящики письменного стола, но, просмотрев их содержимое, не обнаружил там ничего интересного. Потом проделал то же самое с комодом в спальне и перешел к гардеробу. Шкаф практически весь был заполнен одеждой, но такое впечатление создавалось из-за того, что каждая рубашка или брюки висели на отдельной вешалке. Внизу, под развешанной одеждой, располагался средних размеров сейф с электронным цифровым замком. Увидев сейф, Анна сразу вспомнила стальную дверь подземного бункера на вилле Пиночета, запирающуюся аналогичным образом. Только в отличие от бункера гостиничный сейф оказался не заперт. Дверца даже была слегка приоткрыта. Егоров наклонился к сейфу и заглянул внутрь. Как и следовало ожидать, внутри было пусто.

– Интересно, – заметил он, внимательно разглядывая внутренность сейфа. – Либо у нашего француза нет при себе ничего ценного и вообще ничего такого, что он считает необходимым скрывать, либо…

– Что «либо»?! – поторопила его Анна.

– Либо он настолько осторожен, что не доверяет даже гостиничному сейфу, – закончил мысль Егоров, после чего прикрыл дверцу сейфа и занялся развешанной в шкафу одеждой.

Он старательно прощупал каждый предмет, достал из пиджака постояльца массивную перьевую авторучку, зачем-то развинтил и даже чиркнул несколько раз в своем блокноте. Убедившись, что перо оставляет на бумаге четкий чернильный след, он с разочарованием вернул авторучку на место и обратился к Анне:

– Вся надежда только на тебя. Посмотри внимательно. Узнаешь что-нибудь?

– Вот эта рубашка. – Анна коснулась бледно-розовой сорочки. – Я, кажется, уже видела ее в гардеробе Пиночета. И еще… в верхнем ящике комода лежит коробка с запонками. У Пиночета есть точно такая же.

Егоров остро прищурился.

– Ты уверена?

– Насчет сорочки не очень, – призналась Анна. – При мне он ее ни разу не надевал. А запонки те самые: «Ван Клиф». Я хорошо запомнила фирму.

Егоров кивнул, но ответить не успел – у него в кармане резко зазвонил телефон.