По следам Александра Великого
Шрифт:
– Я был ребенком, когда умер Ломоносов, – задумчиво произнес Павел. – Жаль, что тогда я не смог понять все величие его ума. Продолжайте, Василий Васильевич, я вас внимательно слушаю.
– Путь России «навстречь солнцу» начался еще до Ивана Грозного. Великий Петр организовал экспедицию к берегам Америки, после которой русские промышленники и моряки стали осваивать суровые земли, населенные племенами, которые со своим примитивным оружием не боялись вступать в схватку с вооруженными пищалями и пушками казаками и стрельцами.
– Но вы же знаете, Василий Васильевич, – обиженно запыхтел Павел, – что совсем недавно я учредил Российско-Американскую компанию. Добытую на Камчатке и Русской Америке пушнину
– Знаю, государь, знаю. Но ведь и наши недоброжелатели не дремлют. В 1778 году у берегов Аляски побывал знаменитый британский путешественник Джеймс Кук. Он прошел через Берингов пролив, попытался войти в Чукотское море, но, наткнувшись на сплошные ледяные поля, повернул назад. На Алеутских островах Кук встретил наших промышленников. Простодушные русские дали британцу карту здешних мест, с координатами островов, о которых Кук раньше даже не слышал. «Просвещенный мореплаватель» без зазрения совести срисовал эту карту, дав якобы «открытым» им островам свои названия.
– Нехорошо он поступил, – насупился Павел. – Впрочем, жители Сэндвичевых островов убили и, говорят, даже съели Кука. Наверное, дикари поступили так не случайно.
– Есть несколько версий гибели Кука. Только сейчас разговор пойдет не о нем. России надо закрепить за собой побережье Тихого океана. А на юге, куда, собственно, и двинутся будущим летом наши войска, необходимо усмирить кочевников, которые регулярно совершают набеги на русские поселения и форпосты. Необходимо урегулировать наши сложные взаимоотношения с Персией, которая, подстрекаемая Англией, оказывает поддержку немирным горцам, похищающим мирных людей и грабящим караваны купцов.
– Я знаю об этом, Василий Васильевич. Действительно, рубежи наши должны быть надежно защищены. Пожалуй, будущий поход поможет нам обеспечить их безопасность. Надо только как следует потрудиться нашим дипломатам, чтобы не получилось, как после Итальянского похода Суворова.
– Граф Ростопчин опытный политик, он не допустит, чтобы нас снова обманули. К тому же мы имеем то, чего нет у других, – знания о том, что произошло в нашем времени. Да и я, государь, всегда к вашим услугам…
– Благодарю вас, Василий Васильевич, – Павел подошел и обнял меня за плечи. – Я ценю вашу помощь. А также то, что вы помогаете нам бескорыстно, не требуя высоких почестей и наград. Это ценно вдвойне. Я буду рад, если вы сегодня отобедаете вместе со мной. Да и семья моя очень будет рада вас увидеть. Вы согласны?
– Приму ваше приглашение с благодарностью, ваше величество. Для меня это большая честь…
14 сентября 1801 года. Неподалеку от острова Прасони. Борт 48-пушечного фрегата «Святой Николай». Контр-адмирал Александр Андреевич Сорокин
Занятно, но этот остров неподалеку от Мореи [45] греки называли Змеиным островом, или Фидониси, так же как остров на Черном море, неподалеку от которого Федор Федорович Ушаков изрядно намял бока туркам.
45
Так в то время называли полуостров Пелопоннес.
Сегодня же нам придется посостязаться с английским бригом, который занесло ветром в эти места. Возможно, что британцы рыскали здесь, надеясь перехватить каботажные суда, груженные пшеницей и оливками. Они следовали из Хандака [46] на Кандии в Пирей или Патры. Наши корабли сопровождали лишь большие конвои с грузами для базировавшегося на Корфу флота. А мелкие греческие фелюги и турецкие
46
Ныне город и порт Ираклион на острове Крит.
Только сегодня бригу, носившему игривое имя «Бэтси», не повезло. Его командир слишком поздно понял, что столкнулся с русским военным кораблем, причем намного сильнее и быстроходнее, чем его бриг. К чести англичанина, он не выбросил белый флаг, а попытался оказать сопротивление. Британец был вооружен дюжиной карронад, из которых бриг открыл беглый, но неточный огонь по нашему фрегату.
«Святой Николай» в ответ выпалил по строптивому англичанину из бортовых орудий. Этого оказалось вполне достаточно. По всей видимости, наше ядро угодило в сложенные у пушек неприятеля пороховые заряды. Прогремел взрыв, после которого вспыхнувшее на бриге пламя охватило корабль. Экипаж «Бэтси» даже не пытался тушить пожар. Моряки в панике начали прыгать за борт. Вскоре на бриге прогремело еще несколько сильных взрывов.
Я приказал спустить на воду шлюпку, чтобы подобрать тонущих, хотя по своему опыту знал, что большинство матросов королевского флота не умеют плавать. Тех же, кто умел, оказалось действительно не так уж и много. Шлюпка наша подошла к британскому бригу, когда из воды были видны лишь верхушки его мачт. А в воде барахтались, ухватившись за обломки рей, не более дюжины моряков.
Вскоре спасенных доставили на борт «Святого Николая». Большинство из них были простыми матросами, но двое, судя по их красным мундирам, служили в королевской морской пехоте. Я сразу обратил внимание на рослого сержанта с багровой рожей и пудовыми кулаками. Он злобно смотрел на меня и что-то бормотал себе под нос.
– Михаил Петрович, – подозвал я вахтенного офицера, – видите того красавца? Я бы попросил вас связать его, да покрепче. Кажется мне, что он может начать буйствовать, и тем самым причинит нам немало хлопот.
– Будет исполнено, Александр Андреевич, сейчас боцман увяжет его, да так, что этот красномордый и пальцем не пошевелит.
Вскоре «Святой Николай» поставил все паруса и двинулся в сторону Кандии. Мне захотелось узнать у тамошних рыбаков-греков, что происходит в водах, омывающих их остров. Но не успели отбить и две склянки [47] , как вахтенный офицер подбежал ко мне и доложил, что сигнальщик обнаружил справа по курсу фрегата на расстоянии кабельтова [48] барахтающегося в воде человека.
47
Склянки – название песочных часов с получасовым ходом во времена парусного флота; каждые полчаса часы переворачивал вахтенный матрос, и сопровождалось это сигналом корабельного колокола.
48
185,2 метра.
– Прикажете спустить шлюпку? – спросил он.
– Спускайте. Нельзя же пройти мимо и оставить на верную гибель живую душу.
Я видел в подзорную трубу, как наши моряки втащили в шлюпку человека, который, словно клещ, вцепился в деревянный обломок и не хотел выпускать его из рук.
Вскоре несостоявшегося утопленника подняли на борт фрегата. На нем было лишь насквозь промокшее нижнее белье. Если судить по его внешнему виду, это был или грек или турок – смуглый, с карими глазами и с изрядно поседевшей бородой.