По следам обречённых душ

CathrineWynnight

Вместе с ним поспешили и остальные сопротивленцы, бросив по бомфуму каждый — пространство заволокла тёмная и непроглядная дымка, создавшая сопротивлению удачное прикрытие. У Аноильтенса было всего несколько мгновений, но он увидел исступлённые лица товарищей, необузданную злость в движениях, но предпочёл оставить все разборки на тот момент, когда они уберутся подальше от чёртовой долины.

Слабость меж тем становилась всё сильнее, но он стойко держался, продолжая перехватами лавировать меж деревьев. Послушно вцепившаяся в него Ингет, скрежетала зубами, пока

отвела взгляд в сторону. Эпкальм внезапно ощутил прилив ненависти и злости, которые стремительно охватили его разум. Тем не менее он явственно ощущал, что принадлежат эти чувства вовсе не ему. Казалось, что их кто-то подсунул ему или вещал через радио.

«Очень вовремя», — подумал лидер, понимая, что то, чему он столько времени пытался обучиться ни с того ни с сего получилось само собой.

Обычно для чтения чужих эмоций ему обязателен не только зрительный контакт, но и близкая дистанция, не менее метра. Сейчас, когда Ингет не смотрела ему в глаза, он просто не мог прочесть её привычным способом, а значит это вышло совсем иным образом, но каким — Аноильтенс не понимал, да и некогда было понимать.

Он стойко нёсся невзирая ни на покалывающую и нарастающую странную боль, ни на слабость, делающую мышцы мягкими и непослушными. Просто перемещался так быстро как мог, чтобы умчаться, как можно дальше и обезопасить отряд, летящий с ним наравне.

Спустя, по его ощущениям, минут десять, Эпкальм заметил внизу небольшое пространство и решил устроить передышку, удостоверившись, что за ними нет погони. Цепляясь за новую ветку, он осторожно опустился к земле, ослабляя леску. Только командир успел приземлиться, как «попутчица», взбрыкнувшись, повалилась на землю, высвободившись из его рук. Приземлились и остальные.

Эпкальм видел, что к нему уже на всех парах неслись ребята, когда ощутил головокружение. Хактес тем временем достала небольшие уколы и воткнула в ногу один, а следом и второй, нейтрализуя тем самым уже знакомый им паралитический яд. Тагус подлетел к Эпкальму, однако тот, покачнувшись, начал падать. Товарищ успел среагировать и подхватил лидера; его дыхание стало тяжёлым, а на грудную клетку невыносимо давило, точно кто-то положил сверху огромную гирю.

— Эпкальм! В чём дело? — встревоженно произнёс Тагус и замешкался.

Подоспела остальная часть отряда. Аноильтенс видел смутно, но хорошо различил, появившийся в глазах Тагуса ужас и как тот ошарашенно смотрел на свои окровавленные пальцы. Не теряя времени, Релум залез в набедренную сумку, выхватил несколько колб и вколол командиру в бок. Лёгкое покалывание разлилось по коже привычным холодком.

— Что с ним? — встревоженно залепетала Липедесса.

— Тебрарум побери! Эпкальм, это уже чересчур! — выкрикнул Вильт.

Сам Аноильтенс пришёл в себя только спустя пару минут, когда ощущение утекающих сил, пропало. Он проморгался и неспешно поднялся. Тагус всё ещё пытался его придержать, но вцепившийся в лоб лидер показал жестом этого не делать. Сфокусировав взгляд, Эпкальм заметил озабоченное лицо Липедессы, которая сразу кинулась обнимать его с застоявшимися

слезами в глазах. Следом прозвучали облегчённые выдохи, принадлежащие мужской части отряда. Соображая в чём дело, он коснулся своего бока, который до того пронзала колющая боль и увидел на пальцах кровь.

«Значит это было лезвие, а не кулак», — подумал он с досадой и постарался оторвать от себя Липедессу.

— Десс, тяжело, — прохрипел Эпкальм.

— Ах тяжело ему! — воскликнула она. — А тащить эту гадину на себе столько времени тяжело не было? — слёзно прокричала подруга, смахивая выступающие слезинки.

— Я его не просила, — огрызнулась Ингет откуда-то позади. — Сам виноват, надо было башкой думать и рассчитывать свои силы, прежде чем лезть.

Услышавшая её слова Вэдпрум, молниеносно подскочила и влепила до того звонкую пощёчину, от которой голова Хактес отлетела в сторону.

— Да как ты смеешь! Не просила? Думаешь он бы бросил тебя? Он не ты!

— А может и слоило бы бросить! — завопила в ответ Ингет. — Раз я так всем мешаю, бросили бы! — срывающимся голосом кричала та.

— Липедесса, прекрати, — ослабленно произнёс Эпкальм, проверяя свою рану, из которой благо перестала хлестать кровь. Хотя тёплая жидкость обволакивала весь бок.

К нему подлетел Женя, схватил за плечи и заставил взглянуть в глаза. Вид у друга был не только гневным, но и испуганным.

— Это ты прекрати жертвовать собой, кретин! Ты сам сказал, что мы одна команда! — заголосил товарищ, крепче вцепляясь в ткань плаща, казалось, что он стремился запустить пальцы под кожу и вырвать из тела излишнюю жертвенность. — Ты не виноват в том, что случилось с Сэлдом! Хватит уже себя изводить и пытаться сдохнуть!

Эпкальм удивлённо захлопал глазами. Не требовалось даже заглядывать в эмоции друга, чтобы понять, что тот испытывает разъедающую горечь. Женя прав и осознать эту правду, лидер сумел только теперь.

Он ведь и правда себя наказывал за произошедшее с лучшим другом, хотел не только Ингет вытащить, но и получить по заслугам за все свои деяния. Как можно перестать изводить себя, разве он может так просто взять и простить? По его вине чуть не погиб не просто товарищ, а его брат.

Однако Эпкальм совсем не замечал всё то время, что его отряд относился к лидеру точно также — переживал за его состояние. Они боялись, что он в один момент совершит глупость и ведь совершил, хоть и не переставал себя корить за глупый поступок.

Пристыженно кивнув, он виновато посмотрел Жене в глаза и тот неожиданно резко обнял его, легонько ударив по спине.

— Мы бы не бросили Ингет, зачем ты полез один? — спросил Памаль, чьё лицо искажала непривычная гримаса обиды.

— Не отсылай нас больше, мы же не уйдём без тебя или кого-либо ещё из отряда. Уж ты то должен это понимать лучше всех остальных, — поддержал Тагус.

— Это ж надо быть таким идиотом! — вставил свои пять копеек и Вильт, скрестивший руки от недовольства. — Я ещё обязательно пожалуюсь Сэлду, когда он проснётся. Пусть выбьет из твоей дурной башки всю эту дичь.