По следам преступлений (сборник)
Шрифт:
— Конечно. Когда мы шли на «дело», я ему рассказал об этом.
— Зачем вы посыпали махоркой пол в бухгалтерии? — поинтересовался следователь.
— Начитались детективщины, — рассмеялся Белов, — Юрик предлагал подошвы наших ботинок натереть селедкой. Лисицын же советовал мне разбросать по полу махорку или лучше нюхательный табак.
…Значит, если верить Белову, Лисицын — участник кражи. Но почему Белов обдумывает ответы? Почему не сразу отвечает на простые вопросы? Почему отвечает неуверенно, избегая встречного
Все показания Белова следователю необходимо было тщательно проверить.
И следователь начал проверять их.
Оказалось, что Белов лгал. В вечер, предшествующий краже, Лисицын был одет в плащ, кепку и ботинки, с шести до девяти вечера никуда из клуба не отлучался. Об этом показали многие свидетели. После десяти с Лисицыным всю ночь была Галина Комарова.
На следующий день Лисицын был вызван в СМУ в шесть тридцать утра и оттуда никуда не уходил до прибытия милиции.
Наконец, Юрий Красильников, который давал правдивые показания, узнав о показаниях Белова, возмутился:
— Он трус! Лисицын старше нас. Белов все хочет свалить на него. Не верьте ему, он давно носился с мыслью обокрасть кассу, и помощников, кроме меня, у него не было.
— Видите, как он врет, — продолжал Юрий, — махорку-то рассыпать придумал я, а не Лисицын. Его я никогда не видел. Только после кражи узнал, что его посадили. А на ручках дверей отпечатков пальцев все равно не было. Мы были в перчатках.
Оставалось соблюсти формальность: произвести очную ставку между Беловым и Лисицыным.
— Знаете вы друг друга, имеете какие-нибудь личные счеты?
— Знаем, — следует ответ, — личных счетов нет у нас.
— Белов, вы подтверждаете, что Лисицын предложил вам совершить кражу денег и сообщил, что в кассу деньги доставлены?
— Да, — наклонив голову, отрывисто произносит Белов.
— Поднимите голову. Расскажите, как все это было…
Белов несколько секунд смотрит в напряженное, откровенно укоризненное лицо Лисицына, опускает взгляд и неожиданно кричит:
— Я все врал! Хотел, чтобы мне меньший срок дали, и поэтому валил на него. С нами он не был… Уведите меня…
Когда надзиратель вывел Белова из камеры следователя, Лисицын, тяжело опустившись на спинку стула, беззвучно зарыдал и его плечи — широкие, сильные— часто вздрагивали.
— Неясно одно, — следователь подошел к Лисицыну, — зачем вы вытирали ручки дверей, к которым, несомненно, прикасались руки преступников?
— Я так был ошеломлен, что, когда пришел в себя, не мог вспомнить, брался ли я за ручки дверей и дотрагивалась ли до них Галина. Страх за то, что о связи с ней узнают жена и мои родители, заставил меня вести себя так нелепо и глупо. Все именно так и было.
— Сегодня, — сказал следователь, подойдя к столу и собирая бумаги, — вас освободят. Домашние будут знать об этом, Галина, если хотите, тоже. Куда вы пойдете?
— После
— Можно мне пожать вашу руку?
— Конечно, — улыбнувшись ответил следователь и пошел навстречу ему.
Б. А. ЗАМИХОВСКИЙ
СВИДЕТЕЛЬ вызван на допрос
СЛЕДОВАТЕЛЬ допрашивал сестру обвиняемого. Не в первый раз он задавал свидетелю один и тот же вопрос:
— Где ваш брат был позавчера в 9 часов вечера? И, видимо, не в первый раз девушка отвечала одно и то же.
— Володя в это самое время был дома… И все… Допрос, как видно, успеха следствию не приносил.
Дело в том, что в это самое время Володя в другом конце города ограбил женщину. А сестра обвиняемого пыталась создать алиби.
После допроса следователь говорил товарищам по работе:
— Не стоит добиваться… упорная девушка…
— Но сестра обвиняемого, как вы утверждаете, дает ложные показания? — возразили ему.
— Ну и что же? Привлечем ее по статье 181 УК за ложь — и дело с концом!
— А вы приложили усилия к тому, чтобы свидетель рассказал правду?
— Зачем это? Ничего не выйдет. Она — сестра обвиняемого, вот и выгораживает его. Ее показания значения не имеют, веры нет им и на грош — родичи! Все равно преступление доказано.
Я невольно подумал: порой допрос свидетелей относят только к чисто техническому акту собирания доказательств. Нередко мы забываем, что допрос является и важным средством воспитания людей.
Об этом и о доверии к людям мне и хочется рассказать.
Снежные пушинки искрились и сновали, как солнечные зайчики.
Это происходило за окном, в лунной темноте улицы.
Я мельком взглянул в темную полоску между шторами окон. Казалось, пушинки невесомого январского снега запрыгали в светлом и шумном новогоднем зале. Нет, это мелькают серпантиновые мягкие ниточки. И какое счастье, что сейчас я здесь, с друзьями. И как здорово кружиться в вальсе в новогодний вечер, забыв все мирские дела и тревоги…
От непривычки, усталый, прижимаюсь к стене в углу и вытираю мокрый лоб.
Интуитивно оглянулся—не ищут ли?
— Устал, дежурный? Пойдем, предстоит работа… не ногами… головой, кажется, работать надо! Иди — тебя к муровскому телефону.
Так я узнал о тяжком преступлении, расследовать которое было поручено мне.
На Вятской улице, недалеко от районного Дома культуры, на людном месте совершен бандитский налет на постового милиционера…
Слышу обрывки фраз, приглушенный разговор: «…ножевые раны… никто не видел., увезли в институт Склифосовского…»