По следам шпионов Александра Дюма в столице Универсиады-2013
Шрифт:
«И как великие лужи дождевой воды, кровь стояла по низким местам, выкрасив землю в красный цвет, и как речная вода с кровью смешалась, не могли люди из рек семь дней пить, кони же и люди в крови по колено бродили», –писал анонимный свидетель штурма.
Не каждому городу доставалась такая судьба. Поэтому посвятим ему отдельную экскурсию. Для этого сначала вернемся к предыдущему фото. Снимок северной стены крепости я сделал из гондолы на колесе обозрения. Я снимал на противоположном берегу реки Казанка в парке «Кырлай».
Обратите внимание! Колесо обозрения
После работы псковских строителей в 1556-1560-х годах левый угол современного кремля защищает Воскресенская башня. Раньше здесь стояла Елабужская башня ханской крепости.
Участок фронта между башнями Елабужской и Нур-Али штурмовал полк 24-летнего князя Андрея Курбского, который через 11 лет сбежал от кровавого террора безумного правителя Москвы и стал первым в истории русским политическим эмигрантом.
«А со стороны реки Казани гора так высока, что трудно охватить ее взглядом. На ней-то и находится крепость и царский дворец и высокие каменные мечети, где положены их умершие цари. Помнится мне, что числом их пять», –писал позже Курбский.
Князь свидетельствовал, что в шестом часу утра защитники крепости густо осыпали штурмовиков дождем из стрел. Когда же полк Курбского с потерями приблизился к стенам, на русских полился кипящий вар, и обрушились камни и бревна. Однако за полчаса стрельбы ружьями, пушками и стрелами московские войска отогнали защитников от амбразур и по лестницам забрались на стены.
Соседом Курбского был князь Семен Микулинский, его воины штурмовали башню Нур-Али. Там тоже шел яростный бой, Микулинский был ранен, а его брат убит. Одновременно многие, спасая жизни, симулировали ранения или смерть и не торопились рисковать. И все же младший брат Курбского первым поднялся по лестнице на крепостную стену. Воины влезли в амбразуры Елабужской башни, пробрались к крепостным воротам и открыли их с тыла. Защитники крепости тут же отступили вверх по холму к ханскому дворцу, который был обнесен большим забором.
Курбский и Микулинский бросились атаковать верхнюю крепость. А симулянты под стенами вскочили и бросились грабить дома знатных казанцев. Число мародеров пополнили люди из лагеря – кашевары, сторожа лошадей и торговцы.
Ворота ханского дворца отступавшие закрыть не успели. Авангард русских протиснулся за ограду, и битва продолжалась в тесноте. «Никоновская летопись» сообщает: «за руки хватались, копьями, саблями, ножами в тесноте резались; на многих улицах с обеих сторон христиане и татары ощетинились многими копьями, и долго стояли с копьями, друг другу не уступая…»
Накал сражения передает картина «Штурм Казани», которая выставлена в историческом музее города в 2005 году. Художник Ильс Файзуллин. Музей расположен рядом с выходом из кремля.
Было уже около десяти часов дня. Видя, что к ханскому дворцу
Одновременно усилила натиск та часть московского войска, которая атаковала с южного направления. Здесь были 50 тысяч союзных Москве татар из Подмосковья и далекой Астрахани. Первый удар по 33-тысячному гарнизону с юга наносили именно союзные татары. Поэтому не совсем верны слова француза Дюма, спустя 300 лет после штурма:
«Сражались за каждый дом, за каждую улицу с остервенением, какое проявляют при нападении и обороне народы враждебных рас, обычаев и религий».
Многонациональная и межконфессиональная армия Ивана Грозного уничтожала не татар, а организаторов набегов за русскими рабами. Обреченные горожане, как всегда, оказались в заложниках у авантюристов во власти.
Два десятилетия политические наследники средневековых авантюристов противопоставляют татар русским, воспаляя национальные чувства подробностями кровавого штурма. И при этом умалчивают про недовольство Москвы десятками тысяч русских рабов в казанском плену и про то, что в армии Москвы татарских воинов было больше, чем в гарнизоне Казани. А также то, что причиной штурма стала присяга казанцев на верность Москве 17–18 марта 1552 года, измена этой присяге 19 марта, последующие убийство русских послов и боевые действия казанцев.
Во время натиска с юга союзных татар казанцы решили, что единственный способ спасения – спасаться бегством на северном берегу реки Казанка. Многие бросились к Елабужским воротам, взятым ранее Курбским. По оценкам воеводы, отчаявшихся защитников на вершине холма было около десяти тысяч, а у него – около 150 человек.
Русские вновь вынуждены были медленно отступать вниз и едва вышли живыми за стены крепости. На помощь Курбскому пришли два полка. В результате гора трупов казанских воинов сравнялась по высоте с Елабужской башней. Так что идущие следом защитники попадали на стену и башню, ступая по телам павших воинов.
Ради сохранения жизни своему хану Ядыгару и его братьям, казанцы сдали их в плен. После чего бросились по трупам прямо со стены вниз, чтобы дальше бежать за реку Казанка. Шесть больших пушек полка Курбского тут же открыли по отступавшим огонь. Тогда казанцы бежали влево от крепости и стали бросать доспехи, чтобы перейти реку. Примерно в месте бегства последних защитников сегодня находятся дамба и мост через Казанку.
По оценкам Курбского беглецов оставалось около шести тысяч. Русские бросились наперерез, и здесь произошла последняя схватка. Часть казанцев была истреблена, но немало их успело отступить к болоту и дальше в лес на берегу. От того леса сегодня остались деревья в парке аттракционов «Кырлай». Весь путь до чащобы покрывали трупы несчастных.