По следу незримых. Часть 2
Шрифт:
И старик обвел сидящих мужчин, правителей, сильных воинов, пронырливых торговцев, хитрых дипломатов и умелых шаманов, представлявших все значимые и крупные кланы и роды степенного народа.
Сидели они вокруг большого расстеленного на земле ковра, сплетенного из невероятно ценных волокон каланийских горных дугов (аналог золотого руна), сверкающих даже в этих вечерних сумерках золотым отсветом.
Если честно, сам старик Кизух даже не знал, чем было ценно это полотно, кроме того, что именно
«Традиция», — мысленно проворчал старик, после чего так же мысленно усмехнулся, и добавил, — «хорошая традиция, особенно для моего небольшого народа».
Ведь именно на их землях, у отрогов гор на границе степи и земель гномов, только и обитали каланийские горные дуги, из чьей шерсти необычного окраса и состава (а их шерсть — это чистейшее золото) потом получали пряжу для столь ценных ковров.
И если бы не эта «традиция», старик никогда бы не занял свое место за круглым ковром Совета.
Сам Кизух прибыл на границу степи в пригород Сервала после личного приглашения Хана на будущую свадьбу его сына с дочерями правителя соседней Империи.
И уж никак не ожидал хоть и опытный, но уже переживший пик своей физической силы, старый хан, оказаться на пороге грозящей развернуться сейчас войны между Степью и Империей.
Массового нашествия, когда степная орда орков пойдет сжигать и уничтожать все на своем пути.
И почему-то речь не шла даже о захвате добычи.
Только опустошение и смерть.
«Хотя, как иначе?», — мысленно покачал головой Кизух, — «смерь мальчика», — старик прекрасно помнил молодого орка, ведь как никак он был дальним родственником старого Великого Хана, и часто навещал владения его рода как тогда, так и сейчас, — «единственного наследника Зудара. Кто бы мог подумать? Зачем Империя нанесла столь подлый удар в спину нашего хана?»
Старик уже несколько раз задавал себе этот вопрос, но ответа на него не находил.
И вот сейчас им должны были предоставить последние неоспоримые доказательства произошедшего нападения.
Сейчас…
«Хотя что это?» — только в этот момент Кизух прислушался к словам, которые говорил Зудар.
Пожилой орк обратил внимание, как Зудар смотрит в сторону брошенных перед ним на колени ламий, приведенных из города.
Молодые и старые. Запуганные, избитые. На лицах читается страх и смятение, непонимание и отчаяние. Одни, посреди вражеского лагеря…
Но тут что-то странное.
«Точно», — вспомнил старик, — «вроде кто-то из молодых говорил о том, что нужных ламий должны опознать и указать принцесса, только почему ее нет? Да и что вообще происходит?»
— Уведите их, — между тем раздается тихий голос Великого Хана, — они мне больше не нужны. После совета, отдадите
И хан махнул рукой, приказав нескольким своим телохранителям убрать пленниц.
Когда же тех увели, Зудар поднялся со своего места.
Так он простоял несколько мгновений.
Старик всей своей продубленной ветрами степей кожей почувствовал разлившееся вокруг напряжение.
Это же напряжение начали ощущать и остальные, они стали поглядывать друг на друга и переглядываться между собой.
Но хан все стоял молча, будто набираясь сил, для своих следующих слов.
И вот Зудар заговорил.
— Я отказываюсь от права на месть Империи, — негромко произнес он, — если убийство моего сына было спланировано ими заранее, то имперцы точно будут ждать нашего скорого ответа. И значит наши войска там ждет подготовленная ловушка и засада. А это лишние смерти, тысячи смертей воинов моего народа. А потому… я распускаю армию и приказываю вам забыть о мести Империи…
И орк, опустошенный гибелью своего сына…
А теперь старик это видел прекрасно.
…опустил голову, после чего развернулся и собрался уйти с площади перед шатром Совета.
Кизух сидел и хлопал глазами.
Он ничего не мог понять.
В таком же полуобалдевшем состоянии находились и многие из сидящих в круге совета ханов.
Но не все.
— Теперь вы видите, — встал со своего места главный визирь, высокий худой орк, с длинным вытянутым злым лицом, — наш «Великий» Хан уже давно не тот, каким мы привыкли его видеть!!!
И орк в расшитом золотом нарядном халате, изготовленном эльфами, указал рукой в сторону Зудара.
— Он не готов мстить даже за собственного сына, что уж говорить об остальных его подданных. Мы, наш народ, под его правлением, ослабли. Любой может напасть на нас, а мы будем думать лишь о том, как сохранить наши жизни и что противник уже знают о нашем ответе и готов к нему. Так мы и превратимся из великого Степного Народа в тех, с кем перестанут считаться даже дикие зургулы (маленькое племя землепашцев и торговцев на окраине степи). Даже они начнут похищать наших женщин и угонять наши стада.
Среди сидящих вокруг ковра ханов начал нарастать недовольный гул.
Сам же Кизух подумал.
«Ты хоть видел этих зургулов?» — и старик покачал головой, представив картину мелкого степного землепашца, который едва был по пояс любому орку, когда тот пытается кого-то угнать.
И эта мысль хоть и заставила старика мысленно усмехнуться, но само направление реплик визиря ему пришлось не по нраву.
«Если он готов сказать такое в присутствии всего совета…» — эта проскользнувшая в его голове догадка навела на то, что все уже давно спланировано.