По следу смеющегося маньяка
Шрифт:
В эту вторую ночь я ничего не достиг, кроме того, что понял — она так же пылает страстью, как и я. Думаю, в ее глазах я предстал героем, которого не уважали и не ценили по достоинству.
Назавтра мне нужно было вернуться домой, но я договорился с ней о свидании на следующей неделе. И так все шло приблизительно полтора месяца. Главное событие казалось все ближе и ближе. Я понимал, что единственное условие, при котором оно могло совершиться, было убедить ее, что я считаю наш союз пожизненным. Поэтому я нагло врал и ей, и самому себе. Затем здесь начался наш сезон, а между
Но когда в пятницу она появилась здесь с Мартой, я понял — что-то произошло. Марта, конечно, уже была посвящена в нашу историю. Она воспользовалась возможностью сказать мне об этом. Я солгал и ей — заверил, что собираюсь оставить Хедду. Я готов был сказать и сделать все, что угодно, лишь бы добиться своей цели. Затем я сумел перехватить Джейн на пару минут. Наша беседа сильно разочаровала меня. Она сказала, что любит меня и сделает то, о чем я прошу, но только не здесь, где находится Хедда. Для нее это невозможно. Она заявила мне это со всей ясностью и определенностью. Я не смог убедить ее изменить свое решение, но надеялся, что за эти дни как-нибудь уговорю ее. — Он тяжело вздохнул. — Но, как вы знаете, такая возможность мне уже не представилась.
— Не знаю, — сказал Гарделла. — Я не знаю, ходили ли вы в ее коттедж прошлой ночью, когда ваша жена легла спать.
— Я не ходил.
— Когда вы рассказали об этом миссис Лэндберг? Думаю, это уже не было для нее новостью.
— Вчера утром… после того как обнаружили тела девушек.
— А вы и не подозревали о том, что происходит, миссис Лэндберг, пока Макс не признался вам? — спросил Гарделла.
— Вы думаете, женщина не догадается, когда ее муж заинтересуется кем-то еще?
— Значит, вы уже все знали до признания Макса?
— Не знала только кто, где и когда, — ответила Хедда. — Я лишь догадалась, что Макс в кого-то влюбился.
— Как давно вы это поняли?
— Наверное, шесть или восемь недель назад, — бесцветным голосом сказала Хедда.
— Вы расспрашивали его об этом?
— Нет.
— Почему же?
— Все по-разному устраивают свою семейную жизнь, — сказала Хедда. — Мы с Максом всегда были честными друг с другом. Это с ним произошло в первый раз. Я ожидала, когда он сам все мне расскажет.
— А сами вы не пытались выяснить, кто эта женщина?
Хедда горько рассмеялась.
— Да я, словно орлица, высматривала каждую женщину, которая приезжала сюда, — сказала она. — Наблюдала за ним. Эта женщина не появлялась здесь. Я это знала.
— Как вы могли это знать?
— Потому что сразу узнала, как только она появилась — в пятницу днем. Я поняла это в ту же минуту, стоило лишь Джейн Причард подойти к регистрационной стойке.
— И что вы сделали?
— Ничего.
— Вы пошли спать с головной болью, верно? — спросил Питер, стоя у окна.
— Так я сказала Максу.
— А на самом деле? — спросил Гарделла.
— Я поняла:
Гарделла уставился на свой исчерканный листок блокнота:
— Вы с мужем живете в этих апартаментах дальше по коридору от холла, миссис Лэндберг. Я видел только гостиную и комнату, где сейчас находится Лаура, — комнату вашего сына. У вас с мужем общая спальня?
На щеках Хедды загорелись багровые пятна.
— Я вовсе не намерен лезть в вашу интимную жизнь, миссис Лэндберг, — сказал Гарделла. — Моя работа все время касается вопросов алиби. Макс утверждает, что он не имеет отношения к трагедии, происшедшей с девушками. Ладно. Мы считаем, что это случилось между половиной третьего и четырьмя часами утра. Так у вас общая спальня?
— Обычно мы спим вместе, — сказал Макс. — Перед спальней есть гардеробная, где стоит односпальная кровать. В выходные я чаще всего ночую на ней. В пятницу и субботу наша работа заканчивается очень поздно. Я вынужден долго оставаться с нашими гостями, это ведь часть моей работы. Хедда обычно уходит спать раньше, потому что она занимается хозяйственными вопросами: завтраки, уборка комнат. В эти дни я стараюсь войти так, чтобы не потревожить ее.
— И в ночь этой пятницы вы тоже так поступили — легли спать в гардеробной, не разбудив ее?
— Да.
— Вы слышали, как он ложился спать, миссис Лэндберг?
Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить:
— Не слышала. Я… я приняла снотворное около полуночи, потому что по вполне понятным причинам не могла заснуть. — В ее голосе вдруг прозвучали более страстные нотки. — Мне ничего не стоит сказать вам, мистер Гарделла, что я его слышала. Однако я убеждена, Макс не имеет отношения к этому преступлению, потому что знаю его. Самое лучшее для нас, я полагаю, — это говорить вам чистую правду.
— Вы знаете его настолько, что не были удивлены, что у него связь — или он планирует вступить в связь — с другой женщиной? — спросил Гарделла.
— Все семейные люди в то или иное время сталкиваются с неверностью своего супруга, — сказала Хедда. — Если ваш брак чего-то стоит, вы пытаетесь принять это с возможным великодушием. Лишь когда у супруга измены входят в привычку, становится невыносимо жить с этим. У Макса это был первый случай.
Гарделла посмотрел на Макса:
— Вы проверяли, как дела у миссис Лэндберг, когда вчера пошли спать? Заглядывали в ее комнату, чтобы убедиться, спит ли она?
— Нет, — сказал Макс. — Свет у нее не горел. Если бы она не спала, она заговорила бы со мной. Я… мы… у нас так заведено. Когда она не спит, мы немного говорим о делах. Если она не окликает меня, я как можно тише ложусь в гардеробной. В эту ночь так и было. Я не видел Хедду до четырех часов утра.
Гарделла поднял голову:
— До четырех?
— Это когда Питер позвонил мне — насчет хохочущего человека. Телефон разбудил нас обоих. Я разговаривал с Хеддой тогда и позднее, когда наконец снова отправился спать после того, как Питер выходил наружу и вернулся к себе.