По следу Жезла. Последняя битва

Корепанова Наталья Германовна

И после таких разговоров старался Витька ещё больше, чтобы не разочаровать отца, чтобы тот и дальше мог им гордиться.

А вот случилась беда – и вся его рассудительность куда-то делась, и он повёл себя, как обыкновенный испуганный мальчишка. Расплакался, забился в угол и десять дней просидел в пещере, упрямо не желая выходить, всем своим видом показывая, как он ненавидит своих тюремщиков. Хотя они ему ничего плохого не сделали. Наоборот – заботились, как могли. И добры были, не обижали его понапрасну.

Только

однажды, когда он сдуру попытался объявить голодовку, Валерий, которого он и так ненавидел всей душой, зажал ему пальцами нос и, когда он, начав задыхаться, открыл рот, чтобы вдохнуть, влил ему ложку супа. И пригрозил закашлявшемуся мальчишке, что будет его так кормить, если он не прекратит валять дурака. После этого унижения Витька возненавидел Валерия ещё больше, но понял, что от голодовки придётся отказаться.

В тот день, когда его выкрали, он занимался на полигоне один. Отрабатывал боевое заклинание, посылал его раз за разом в условную цель, стараясь сократить время его плетения. И даже не заметил, как на площадке появился человек. Увидел его только тогда, когда тот подошёл почти вплотную. Но не испугался: чего бояться в защищённом от проникновения посторонних дворе великого мага? Раз сторож его впустил, значит, пришёл он к сэнсэю. А что сразу в дом не прошёл – так, может, учитель всё ещё занят с теми «важными людьми», вот мужчина и решил побродить по двору, посмотреть, как живёт мастер.

Мужчина несколько раз небрежно хлопнул в ладони:

– А ты молодец. Лихо справляешься.

Витька ничего не ответил, только кивнул благодарственно и снова начал плести заклинание. Сэнсэй запрещал им отвлекаться во время тренировки. Говорил: людей ходит много, а жизнь у вас одна и не стоит её разменивать по мелочам.

Возможно, мысль была и правильная, но Витьку она здорово подвела. Если бы он отвлёкся, обернулся, посмотрел на незнакомца, возможно, сумел бы среагировать. Или хотя бы послать зов сэнсэю. Но он увлёкся плетением и, получив мощный ментальный удар, защититься не успел.

А очнулся уже в пещере, в окружении тюремщиков. И, поняв, где очутился, повёл себя не самым лучшим образом.

Витька вздохнул: что ж, не стоит сожалеть о том, что уже прошло и изменить чего не сможешь. Надо сделать так, чтобы не повторить этих ошибок в будущем. Эту мысль сэнсэй тоже повторял ему уже не один раз, разбирая неудачно получившееся упражнение.

Сэнсэй… неужели он причастен к похищению? Ведь без его разрешения попасть во двор его дома невозможно.

Нет, не может быть. Он не мог поступить так подло. Он всегда гордился им и даже сожалел, что Витька – не его сын.

Но как же это произошло? Как?

Впрочем, сэнсэй прав: нет смысла переживать о том, чего изменить не сможешь. Об этом он может подумать позже, вместе с отцом, когда сбежит отсюда и доберётся до дома. А он доберётся, он уже умеет телепортироваться. Недалеко,

правда. В последний раз у него получилось только лишь попасть в соседнюю комнату, на большее Силы не хватило. Но он очень постарается перенестись подальше. И у него получится. Обязательно получится. У него всегда получается то, чего он по-настоящему хочет. А уж вырваться отсюда он точно желает всей душой.

– О чём задумался, пацан? – эльф присел перед мальчишкой, протянул на раскрытой ладони конфету.

– О папе, – неохотно сознался Витька, отводя глаза от лакомства. – Он беспокоится обо мне, а я даже сообщить ему не могу, где нахожусь.

– Ещё чего захотел, – хохотнул Карелиан и сунул ему конфету в карман. – Нас специально в таком месте разместили, где никакая магия не действует. Ни на мыслеречи поговорить, ни Личным Путём пройти невозможно.

– Личным Путём? – заинтересовался мальчик. – Это как?

– Телепортироваться нельзя, так что не сбежишь, не надейся, – пояснил, покусывая травинку, развалившийся на земле Валерий.

– А я и не собираюсь, – проворчал Витька. – Что я, дурак, что ли, по незнакомой стране в одиночку бегать? Папа меня всё равно найдёт, и вам тогда мало не покажется.

– Не пугай, пуганые, – усмехнулся ненавистный похититель. – Папаша твой и так знает, где ты, да что-то не торопится тебя спасать.

– Неправда, – вскинулся пацан.

– Неправда, – подтвердил Карелиан, с неприязнью взглянув на землянина. – Отец твой знает, что тебя выкрали, а вот где держат – это ему неизвестно.

– А зачем меня выкрали? – уцепился за фразу мальчик. – Зачем я вам?

– Да нужен ты нам, как собаке пятая нога, – фыркнул Валерий и встал: – Пойду-ка я поохочусь. Тут с вами с тоски помрёшь.

– Иди-иди, охотничек, – насмешливо сказал ему вслед гном. – Смотри, на кимрака не нарвись. А то неизвестно, кто добычей станет.

И Витька понял, что не только он недолюбливает земного мага. Эльфу и гному тот тоже был не по нраву.

Валерий пошёл по тропинке, остановился у поворота и прижал руку к скале. Пробормотал что-то себе под нос и пошёл дальше.

Видимо, здесь и проходил купол.

Витька разочарованно вздохнул: купол был зачарован на отпечаток ладони и тембр голоса конкретных людей. Значит, выбраться без посторонней помощи ему не удастся.

Впрочем, если он сумеет разглядеть плетения, возможно, у него получится если не снять весь купол, то хотя бы проковырять в нём дыру?

Снова вздохнул: слишком малы пока его познания по магическим плетениям, а здесь наверняка сильный маг постарался. Незачем тешить себя иллюзиями о своём всемогуществе.

И, проводив взглядом Валерия, повернулся к Карелиану и повторил свой вопрос:

– Зачем я вам?

– Не знаю, – легко пожал тот плечами. – Нам приказали тебя стеречь, мы стережём. Мы – наёмники, работаем на того, кто платит. Ты нас не бойся, мы тебе вреда не причиним.

– Пока вам не заплатят за мою смерть? – иронично спросил Витька, и эльф, помрачнев, поднялся:

– Слишком ты сообразительный, парень. Держи лучше язык за зубами.

И отошёл к костру, возле которого по-прежнему сидел гном.