По стерне аккуратно… колкой…

ветер свистит, нивы цветут,

и пчёлы поют,

и кони плюют

на сарайный

уют…

Хоть слаб ещё физически,

Оставленный своим отцом,

Им преданный

фактически.

Его родитель был смазливым,

Бесстыжим оказался гадом –

Ребёнок должен быть счастливым,

Здоровым и богатым.

Пусть он рождён вне брака,

Однако должен встать, пойти –

Дороги нет уже обратной:

«Ты ешь,

не отрывайся от груди!»

У мамы хватит молока,

Нехватка если будет денег,

Подзаработает, пока

В кроватке спит её бездельник.

Пусть он не вышел ростом, весом –

Зато с врождённым благородством

На мир он смотрит с интересом.

Готов за жизнь свою бороться!

И окружающим назло

Расти красивым, независтливым,

И совершать добро – не зло;

Быть смелым, независимым…

И, повзрослев, перед отцом,

Который станет слаб физически,

Предстанет истинным бойцом:

Обнимет и простит фактически…

Я удивляюсь, как живут

растения и люди не похоже:

мы ходим резво там и тут,

а дерево шагнуть не может.

От топора ему не убежать:

его могилой станет топка;

оно не будет возражать,

когда рубить начнут его ребенка.

Я удивляюсь, как живут

животные и люди непохоже:

они едят, что им дадут,

и думают: едим мы то же.

Мы не клюем и не лакаем,

а иногда и так мы можем.

И жизнь жестокая такая:

своих друзей едим мы тоже.

Я удивляюсь, как живут

растения и люди не похоже:

нам нужен кислород, уют –

им кислород не нужен.

Мы их плоды едим,

обогащаемся духовно.

Микроволновкой мир един,

та заменила нам духовку.

Я удивляюсь, как живут

животные и люди непохоже:

мы ищем счастье там и тут –

они нашли его, похоже.

Они не знают, что страдают.

Как не страдать – хотим мы знать.

Живут себе, клюют, лакают,

не собираясь вовсе умирать.

О, жизнь, ты гениальна!

Ужасна и прекрасна!

Увы, многострадальна

И, кажется, напрасна…

Как этот мелкий дождь,

Переходящий

в лужи.

Ты так же, жизнь, пройдёшь,

И смерть твой смысл осушит?

Я смысл ищу во всём, везде…

И стоя здесь, на пристани,

Мне хочется к речной воде

Вдруг приглядеться пристальней.

Ах, жизнь, ты для чего дана?

Одна, неповторима…

Ты, как непрочная волна,

Короткой можешь быть и длинной…

Я смысл ищу во всём, всегда…

При нехорошем даже зрении

Я замечаю, как вода

Летит наверх при испарении.

Эх, жизнь, идущая, как дождь,

Переходящий в лужи,

Пока совсем ты не пройдёшь,

Скажи, зачем тебе я нужен.

Твой смысл, наверное, глубок,

А может быть, и на поверхности…

Тебя придумал мудрый Бог,

Чертами наделив бессмертности?

О, жизнь, ты гениальна!

Трагична и комична!

Сейчас вполне реальна.

А в будущем – мифична.

Как этот мокрый снег,

Переходящий в иней.

Пройдёшь ты как во сне,

Не будет и в помине…

Она не была язычников жрицей.

И крестик нательный мало носила.

Мягкосердечность простить ей просила –

Она не умела ругаться и злиться…

Добро сеяла и жала

и детей земных рожала –

и была покорная,

а теперь – покойная!

У неё глаза в покое

Затянулись как две ранки,

Выражение лица такое

Может быть у марсианки.

Мама, что, теперь чужая?

Нужно мне её бояться? –

Лучше б было, не рожая,

От меня ей отказаться!

Добро сеяла и жала

и детей земных рожала –

и была покорная,

а теперь – покойная!

Я не помню других лиц,

А её лицо – лучилось.

Я просил мне объяснить,

Что же здесь случилось.

Мне сказали, что ушла…

Видел: закопали в ямку.

Что за дикость и кошмар!

Откопайте мою мамку!

Добро сеяла и жала

и детей земных рожала –

и была покорная,