По стезе Номана
Шрифт:
С разворота бью «лучом» в одного из эскуров, переключившихся на шеренги Линка. Он попадает в бок, тварь отлетает, валится на ходу. Между ребер дымящаяся дыра, но тварь пытается подняться. Первый круг всего, второй я не смогу плести так быстро. А на поле боя еще как минимум с дюжину мерзких зверюг.
— Маги, «щиты» сверху! — В голосе Лостада ненависть и отчаяние. Черт, кому он орет? Я тут о-дин!
Вскидываю голову. К нам по дуге приближаются пять черных шаров. Какой на хрен «щит»?!
— Впере-о-од! — воплю я и бросаюсь первым. Ловлю недоуменный взгляд Лостада,
— Быстре-эй! Скуты вниз! — крик Лостада. Эгидники бросают щиты, мы перескакиваем через них и ускоряемся. Теперь мы словно спринтеры. Холодный воздух обжигает рот и легкие, а мышцы напряжены до предела.
— Гра-а! — слышится справа. Шеренги, выстроенные Линком, тоже переходят на бег, налетают на эскуров. Мясорубка, крики.
— Гра-а! — подхватываю я, ставя на ходу «щит». В него тут же втыкаются два черных шара, разом обрушивая. Остальные с грохотом врубаются в землю уже за нашими спинами.
Один из эскуров пытается развернуться, чтобы драпануть, но мы наскакиваем на него, сметаем, пара легионеров остаются добивать поваленную тварь. Она сперва злобно рычит, потом рык переходит в рев. Перепуганный и жалобный. Всем перед смертью страшно.
Еще три шара, теперь летящих по прямой, опрокидывают на ходу нескольких легионеров. Я на мгновение оборачиваюсь. Нас человек тридцать, может, чуть больше, но явно не восемьдесят.
Неужели такие потери?
«Правый край, наверное, завяз там, на дороге, — приходит мысль. — А это человек двадцать, не меньше».
Последний «луч» устремляется в сторону аземов. Последний, потому что я уже пустой, и понимая это, выжимаю из себя все, что можно. Так я не бегал очень давно, но промедление сейчас, без всяких метафор, смерти подобно. Аземы успевают сплести еще по одному заклинанию и сносят ими пятерых. Один из шаров проносится всего в локте от меня. Крики и вопли, раздирающие душу, словно когтями.
Но они остаются позади, тонут в новом «гра-а», и мы наваливаем на аземов неудержимым цунами.
Звон клинков о клинки, снова крики. Я с лету всаживаю острие одному из аземов в горло. Он замешкался, пытался ударить магией и поэтому даже не успел вынуть свой кривоватый нож. Слева, в миллиметре от уха, свистит рассеченный клинком воздух, отскакиваю, словно резиновый мяч от стены, оборачиваясь в прыжке. Азем перерезает одному из парней горло и, отбросив тело, кидается на меня. Нырок, уход, выпад. Острие прокалывает бок. Дергаю меч на себя. На спину кто-то валится. Короткое движение головой вправо и обратно, словно передергивание затвора. Свой, ранен. Чревл! Укладывать его некогда, азем снова прет на меня, не так шустро, но все же прет. Извини, братишка. Я делаю выпад, чувствуя, как легионер быстро съезжает по спине, а мой удар достигает цели. «Коготь виара». Острие в глазнице, я тут же ногой бью азема в живот и едва успеваю, развернувшись, подхватить падающего парня. Всего в сантиметре от сизого снега.
Снег. На секунду
Но думать сейчас опасно. Очень… Твою мать!
Левое бедро обжигает пламенем, несмотря на нестерпимую боль, бью сверху по рухнувшему на колени азему.
— А-а, су-у-ка!
Но удар получается почти плашмя, по спине. Эта тварь снова поднимает свой кривой клинок.
— На, сука, на, сука, н-на-а, су-у-ка!
Три удара по черепу, клинок застревает в раздробленной кости, я пытаюсь вытянуть его. Руки трясутся от злости, дыхание частое, сквозь зубы. Азем заваливается на меня, я левой рукой упираюсь в его череп, ладонь скользит по теплым слизистым мозгам.
— С-с-сука, — ползет сквозь зубы со свистом.
Наконец клинок выдернут, подошвой бью этой твари в скулу, оборачиваюсь… Бой закончен. Шеренги Линка навалились на оставшихся аземов, как-то молча, без «гра-а», и буквально затоптали их, порубав на мелкие куски.
Я какое-то время просто стою, стараясь справиться с трясущимися руками и успокоить дыхание…
— Че там, серьезное? — подбежавший Линк посмотрел на расплывающееся по левой штанине красное пятно.
— Да нет, царапнул, падаль, — сквозь зубы процедил я и осторожно присел на залитый кровью снег.
Правую ногу согнул, а левую оставил прямой. Дорвал рывком прореху на штанах, скривился от боли и вида раны.
— Точно царапина. Ну может, на овриг в глубину, не больше, — с улыбкой проговорил Линк, присаживаясь рядом на корточки. И это ничего, что овриг — сантиметр. В сравнении с некоторыми — да, царапина.
Я воткнул меч в землю и, достав из-за пояса ножик, распорол оторванную штанину. Линк тут же выхватил ее из моих рук и принялся скручивать.
— Я сам перевяжу. Покрепче чтобы, — бросил при этом.
— Смотри, вон еще живые остались, — я указал кивком головы в туман. Два бхура-эскура и штук пять аземов пытались удрать. Но их быстро настигали появившиеся всадники. Наш турм, не наш — непонятно. Не вижу вышивок на плащах.
— Кто это были, Линк? Бхуры или эскуры?
— Бхуры, Ант. Ты же видел — они перевоплощались, когда с крестов падали.
Я кивнул, осмотрел свой плащ и сюрко и, заржав, повалился на спину. Лямки, чревл их дери!
В спину уткнулся край миски.
— Чего ржешь? — спросил Линк. Он как раз скрученной штаниной с силой перетягивал бедро чуть выше раны, но, услышав идиотский смех, замер и настороженно заглянул мне в лицо.
— Да все нормально, — сказал я, подавив нервное веселье. — Походный мешок даже не сбросил. Кстати, там жгуты есть.
— Бывает, — бросил Линк и принялся завязывать узел. — Чревл с ними с теми жгутами. Не больно?
— Терпимо.
— А с мешками почти все, — он хохотнул. — Я, правда, сбросил. Ну так у меня и опыт есть.
— Что, тоже на марше в такое попадали?
— Было дело, но в Зыби. А чтобы вот так, — он мотнул головой. — Странно. Ни разу не слыхал, чтобы в дне пути от лимеса твари набрасывались.