По сусекам…
Шрифт:
И рождённых в любви творений.
Пёсья любовь
Хозяйский пёс влюбился в дворову'ю псину,
Что за забором часто бегала к кафе.
Его тянуло к ней, как в жадную трясину -
Он каждый день как – будто подшофе.
Со стороны, кобель наверно спятил,
Он цепи рвёт и брызжется слюной.
А он лишь чувств своих ваятель,
Он верен рыжей в репейниках
Туманной ночью оковы разрывая,
Снося заборы влюблённой головой,
Летел к помойке, страстно подвывая,
Где повстречался с местною «братвой».
Они ощерились десятком злобных рыл,
Он их не видел и смотрел поверх голов.
Ведь он летал, хотя и был бескрыл,
На смерть и муки за любовь готов.
А рыжая ободранная сука -
Взирала скучно на те стайные дела.
Её не трогала душевной раны мука,
И было видно, что та псина "тяжела".
Он взвыл от горя, с хрипом проклиная,
Свою любовь, судьбу и слепоту.
А для братвы он только косточка парная,
Тащили разрывая в темноту…
Потитёшкать
Что душевней может быть
Чем титёшкать внуков?
Чем можно это заменить,
Взявши их на руки?
Нет возможности такой,
Время, расстояния.
Скоро мне уж на покой,
А внуки без внимания.
Видно Бог решил мне дать
Внучкам альтернативу,
Ну и долго что гадать –
Берём инициативу.
В результате подготовки,
Бережно и в срок,
Не без медиков сноровки,
Был рождён сынок!
Природы увядание
Швыряет осень листьями в лицо,
Купая моросью забывчивых прохожих.
Они без зонтика, укрывшись в пальтецо,
На серых птах, воробушков похожи.
Уютный дворик стал совсем унылым,
Лишь куст рябины радует твой взор.
Антоновке уж старой не по силам -
И урожай кладёт свой на забор.
Скрипучий тополь, ветром раздражённый,
Пугает стуком весь второй этаж.
Тоскливо тлеет мусор подожжённый,
Кружит над ним грачиный экипаж.
Нет радости в природе увяданья,
Мне кажется, поэт совсем не прав.
Тепло уходит. Что за наказание?!
Простите за влюблённый в лето нрав.
Простая
По бетонному перрону
Платьице в горошек
Рвётся к каждому вагону.
Взгляды из окошек …
Проходящие составы …
Разочарованье…
Репродуктор для забавы
Играет расставанье.
Что девчонке этой надо
На степном разъезде?
На лице печаль, досада
И все беды вместе.
Подошёл дежурный в форме,
Скрипя протезом старым:
–Слышь, деваха! Всё ли в норме?
Уж третий дён задаром.
–Всё нормально, дядечка,-
Девчонка отвечала,
И брела в тенёк, где лавочка.
Гудок – и всё сначала.
Свечерело, звуки страха,
Мелкий дождик сыплет.
–Ну, ступай за мной, деваха,
Ужин час как стынет
В небольшой подсобке печка
Потрескивает тихо,
На столе хлеб, сало, гречка,
В общем, всё не лихо.
–Меня, значит, рубль – двадцать
Все в округе кличут,
Ну, зубами будя клацать,
Для тебя я Митрич».
– А меня зовут Наташа,
Я из Сухой Балки.
Тридцать вёрст – деревня наша,
А кличут все Наталкой.
–Ну ты, девонька, не брезгуй,
Ешь, что есть у деда,
Извини за то, что резкий!
И потекла беседа:
–Расскажи, всё ж легше будет,
Что с тобой стряслося?
Виновата – Бог рассудит,-
Молвил дед, гундося.
–Я тогда в Степном училась,
Еду в майские домой,
Вот в попутчика влюбилась,
Сердце ёкнуло – он мой!
Он геологоразведчик,
Ищет нефть у нас в степи.
Видно, честный человечек,
И сорвалась я с «цепи».
Обещал, что с вахты в марте
Будет здесь он проезжать,
В этот раз, сказал, в плацкарте -
Вот и бегаю встречать…
Понесла я, срок немалый,
И домой мне хода нет.
Дед лишь выдохнул устало:
–Как нет хода? Дай ответ!
–Мне теперь домой нельзя,
Мать и отчим запивают
Вино с водкою. Друзья,
Загрызут, коли узнают.
(Ах геологи, ух разведчики!
Натворят делов непомеряно!
Взять за гуж – не ответчики,
Всяк по жизни -это проверено.)
Дед с досады закряхтел,
–Что ты, дочка, не горюй.
Я здесь так уразумел:
На таких – сяких наплюй!
Оставайся, места хватит.
Будем ждать дитя вдвоём,
У меня коза есть, кстати.
С молочком мы проживём».
Необсохшими глазами
Смотрит та на старика.
–Не поможешь тут слезами,
Надо нам сберечь внучка.
Я один совсем остался,
Всех своих в войну стерял.
Видно, случай мне достался,
Раз тебя я повстречал.