«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны
Шрифт:
В апреле 1939 года было ликвидировано КБ-7 и репрессирован Л.К. Корнеев. В том же году научно-технический совет Наркомата боеприпасов постановил, что коллектив НИИ-3 должен сконцентрировать все усилия в направлении, обещавшем дать положительные результаты в максимально сжатые сроки, то есть на пороховых реактивных снарядах, устанавливаемых на стационарных и мобильных пусковых установках. Работы над крылатыми и прочими «торпедами», баллистическими ракетами, жидкостными реактивными двигателями были прекращены.
Всего через три года на полигоне в Пенемюнде стартует «то, чего не может быть», — баллистическая ракета на жидком
На заводе «Большевик» под руководством Н.Н. Магдесиева шло проектирование и освоение башенных установок, орудий морской и береговой артиллерии. По оценке В.Г. Грабина, «Магдесиев — высокоэрудированный и культурный конструктор. КБ, которым он руководил, было в то время самым мощным и грамотным во всей системе артиллерийских заводов. Оно создало несколько первоклассных морских и береговых орудий и, кроме того, восьмидюймовую гаубицу Б-4, которая отличалась высокой кучностью боя».
Не без проблем, конечно. Недоведенность ряда образцов и медленное освоение новых технологий сопровождались неприемлемым качеством работ. Так, серийная (!) 130-мм палубная установка Б-13, заказанная Управлением ВМС для эсминцев еще в декабре 1930 года, на испытаниях 1935 года продемонстрировала живучесть 150 выстрелов. Между тем лидер «Минск», для которого она делалась, был спущен на воду в ноябре 1933-го. Не ладилось с полуавтоматикой на 100-мм установках Б-24, предназначавшихся для вооружения подводных лодок и малых кораблей. Не прекращались трудности с приемкой гаубицы Б-4. Все это явно указывало на «вредительство», и «вредителей» — целую организацию — нашли, среди них оказались начальник КБ Н.Н. Магдесиев, старшие конструкторы Г.Н. Рафалович и Е.П. Иконников.
На знаменитом февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года, подтвердившем курс на разоблачение врагов народа, шпионов и вредителей, проникших во «все или почти все наши организации, как хозяйственные, так и административные и партийные», маршала К.Е. Ворошилова распирало от негодования:
«Здесь присутствует тов. Павлуновский, который в свое время нес ответственность за производство артиллерийского вооружения для армии. У нас с ним были часто споры по различным конкретным и серьезным вопросам.
Но был и до сих пор остается один очень большой спор на протяжении ряда лет по тяжелой восьмидюймовой гаубице «Б-4», изготовляемой на Ленинградском артиллерийском заводе «Большевик». Все требования наших приемщиков, инженеров и других работников артиллерийского управления, все указания на неблагополучие в производстве этой гаубицы, на невыполнение условий договора и технических требований заказчика — все это работники завода встречали в штыки. Больше того, они доказывали, что именно военные приемщики и работники артиллерийского управления являются причиной того, что дело с производством гаубицы идет плохо, что, дескать, они предъявляют новые требования, вносят изменения в систему и прочее. Создалась такая обстановка, что пришлось вмешаться правительству. Но дело было нарочито так запутано, что разобраться во всем этом было очень трудно.
Что же вскрылось теперь?
Вот видите, товарищи, в то время как мы с дирекцией завода «Большевик» и с тов. Павлуновским пререкались и устраивали драчки, шпионы и диверсанты делали свое черное дело».
Не знал еще доверчивый Клим, что заместитель наркома тяжелой промышленности И.П. Павлуновский сам был таким «заматеревшим шпионом», что негде пробы ставить. Впрочем, отнести Ивана Петровича к невинным жертвам репрессий язык не поворачивается, руки у него были в крови по локоть и персональную пулю он заработал честно.
На Ленинградском Кировском заводе рука об руку самозабвенно гадили Советской власти резидент военно-заговорщицкой организации начальник СКБ-4 И.А. Маханов — его вербовал сам Тухачевский, и старший инженер-конструктор Н.П. Васильев — представитель «антисоветской вредительской организации» под патронажем директора завода К.М. Отса. Само собой, оба подрабатывали на германскую разведку и привлекли к участию во вражеской работе практически весь состав артиллерийского конструкторского бюро.
К.М. Отс успел застрелиться. Н.П. Васильева и его сообщника, начальника отдела Б.А. Ветютнева, арестовали в июне 1937 года и установили, что он:
« Совместно с МАХАНОВЫМ умышленно конструировал негодные для РККА универсальные дивизионные пушки, конструктивно разрабатывал и формировал изготовление заведомо негодных для вооружения РККА пушек: танковой пушки ПС-3, дивизионной пушки «Л-4», 203-мм и самоходной гаубицы «Л-5». В результате вредительской работы ВАСИЛЬЕВА было сорвано вооружение РККА новыми арт. системами и нанесен крупный материальный ущерб государству».
В феврале 1938 года взяли старшего инженера Е.А. Корба, который « по заданию МАХАНОВА проводил вредительскую работу по системам: «Л-6» (зенитная 100 м/м стратосферная пушка): умышленно спроектировал негодное подрессоривание и колесный ход, а также умышленно усложнял эту систему и «Л-12» (дивизионная 76-мм пушка): умышленно, неправильными конструктивными расчетами ослаблял прочность основных агрегатов и деталей этой пушки (верхний станок, рессоры и проч.).
В результате вредительской работы КОРБА, под руководством МАХАНОВА, пушки «Л-3» и «Л-12» на вооружение не приняты и Советскому государству нанесен материальный ущерб около 8 миллионов рублей».
Окончательно, под самый корень, «вражеское гнездо» на Кировском заводе выкорчевали летом 1939 года, когда повязали И.А. Маханова, ненадолго его сменившего Н.А. Макулова, старшего инженера-конструктора И.И. Амелькевича, конструкторов А.И. Волынкина, М.Ф. Добрякова, Л.А. Монакова и других. Обвинение без труда доказало, что они «во вредительских целях умышленно срывали вооружение Красной Армии, проектируя заведомо непригодные образцы артиллерийских систем». Тем более что все сознались в содеянном и на очных ставках «изобличили» друг друга. Так, Маханов: